Суперзвезда - Виктория Готти (2002)

Так начались сладкие поздние свидания с Хелен в роскошном пентхаусе на Экселчуар, который оплачивал ее старый, уже женатый парень. Они были похожи: их интересы сводились к наркотикам и добыванию денег. Риск только усиливал удовольствие, так было, пока их не поймали. Откуда он мог знать, что хозяин дома был под защитой Крутого Парня? Такую ошибку мог совершить любой. Нужно было как можно скорее выметаться из Нью-Йорка.

Он раздобыл пистолет с коротким дулом, который стал его верным другом. Днем он носил его под одеждой, по ночам хранил под подушкой, полностью заряженный. Однажды в полночь, как раз когда начался фильм, заявился к нему Крутой Парень. Он не постучал в дверь. Он вообще не отличался хорошими манерами. С ним никого не было. Не тратя времени зря, Крутой Парень вытащил пистолет. Но он успел выхватить из-под подушки свой короткоствольный и разрядил его. Инстинкт его не подвел, уж больно не хотелось умирать. «Сперва стреляй, вопросы задавай потом» — так говорили все парни, тусовавшиеся в «Валентайнз». Пять из шести пуль попали в цель, одна оставила большую дыру на лице Крутого Парня, изуродовав его до неузнаваемости.

К своему большому удивлению, он не почувствовал ни угрызений совести, ни жалости — только страх. Попадаться не хотелось. Всего за несколько минут он собрал свои пожитки и сбежал. Сбежал от Хелен, от Нью-Йорка. Добравшись до Центрального вокзала, он понял, что в мире есть только одно место, где он может жить, — Дикий Запад.

* * *

Кладбище «Форест лон» было знаменито своими памятниками, монументами и мавзолеями под стать фараонам или римским сенаторам. Но среди всех этих нагромождений самым красивым был памятник, который Турмейн поставил Лане.

Трава под ногами Кэссиди была еще влажная от росы. Точно такая же, как много лет тому назад, когда здесь были похороны. Кэсс вспомнила открытую могилу, готовую принять белый дубовый гроб, украшенный двумя резными ангелами, соединенными лентой. В то дождливое апрельское утро по аккуратно постриженной траве бродили тысячи людей в надежде увидеть всех политиков и знаменитостей, которые пришли почтить память погибшей. Всюду вертелись репортеры из газет и с телевидения, сохраняя дистанцию, но нацеливаясь на любое узнаваемое лицо. Здесь были руководители киностудий, знаменитые режиссеры и продюсеры, кинозвезды, старые и молодые, президенты компаний, Гильдии киноактеров, Американской федерации художников телевидения и радио, Гильдии режиссеров, не говоря уже о губернаторах и мэрах. Был даже представитель президента страны. Не обошлось также и без толпы «маленьких людей»: домработниц, служащих, старлеток, страстных поклонников, сотрудников киностудий, костюмеров и рабочих. Все пришли почтить память «падшего ангела Голливуда».

В глазах десятилетней девочки все это выглядело нереальным. Кэссиди поражала ясность воспоминаний. Словно все эти долгие годы, которые она прожила вдали от Лос-Анджелеса, воспоминания ждали своего часа. Теперь, когда она вернулась, образы ее детства нахлынули на нее, словно река, прорвавшая плотину.

Что теперь стало с тем ребенком?

Кэссиди опустилась на колени и убрала опавшие листья с каменной плиты. От прикосновения к холодному мрамору у нее по спине пробежала дрожь, и Кэссиди, как никогда, остро почувствовала связь с матерью.

— Она была очень красивая, не так ли? — Внезапно раздавшийся голос напугал ее, и она чуть не потеряла равновесие. Кэссиди подняла глаза и увидела женщину, стоящую недалеко от памятника. Она держала букет роз, завернутых в целлофан.

Кэссиди удивилась:

— Да… Она была очень красивая. — Кэсс поднялась и расправила свои черные брюки.

Голос у таинственной незнакомки был мягкий. Она слегка кивнула в сторону соседней могилы и сказала: