Шедевр - Миранда Гловер (2006)

— А нельзя ли отменить? Мне нужно съездить в Клэфем на деловую встречу. Это очень важно.

— Продолжай работать. Я еще позвоню, — ответила она и повесила трубку.

К моему разочарованию, когда я позвонила, Эйдан был занят. Я должна была устроить повтор «Обнаженной в росписи» для универмага «Селфидж». Представление должно было состояться в четверг. После того как я расстанусь с деньгами, мне совсем не захочется в чем-либо участвовать. К тому же времени оставалось все меньше.

— Ты в долгу перед Селиной, — сухо сказал Эйдан, когда, наконец, подошел к телефону, — и это хорошая реклама перед аукционом.

Селина — это независимый организатор выставок, пару лет назад мы с ней поссорились. Я должна была стать основным художником на запланированной ею выставке, но не смогла представить работы, что не только провалило выставку, но и испортило отношения с найденными ею спонсорами. Сейчас у меня есть возможность все исправить. Я не собиралась разубеждать Эйдана. Это хорошая возможность залечить старую рану, ведь с тех пор как я занялась серией «Обладание», позиция Эйдана по отношению ко мне ужесточилась.

— Ты поедешь со мной? — спросила я.

— Нет-нет, я не могу, — ответил он.

— Может, заедешь после? — я пыталась подлизаться. — Как тогда? Поможешь мне смыть с себя хну?

Я надеялась, что воспоминания о том счастливом времени растопят его сердце, но тон Эйдана остался отстраненным.

— Не знаю, смогу ли я приехать. Позвони, когда закончишь. О, кстати, Линкольн обещал быть там вместе с оператором. Он сказал, что ему нужен материал для документального фильма, который будет идти по четвертому каналу. Для него это прекрасная возможность снять несколько замечательных кадров.

Я вызвала такси до Клэфема. Со своих двух счетов в банке я сняла двадцать пять тысяч купюрами по пятьдесят фунтов, и теперь деньги лежали в старом красном чемодане. Сидя на заднем сиденье машины, ехавшей по указанному адресу в южную часть города, я чувствовала невероятное напряжение. Я не знала, чего мне ожидать. Кенни ничего не объяснил. Я переживала, что это, возможно, надувательство, а также изо всех сил надеялась, что он не причинит мне зла. Это был риск без возможности отступления. Единственная предпринятая мною мера предосторожности — это оставленная на кухонном столе записка с адресом. Если со мной что-нибудь случится, то будет, по крайней мере, известно, куда я поехала.

Когда машина свернула на пригородную улочку и подъехала к ничем не примечательному дому с балконами, я попросила водителя подождать. Стоял полдень, вокруг царила атмосфера повседневного спокойствия и скуки. На мне были темные очки и шляпа, чтобы никто не узнал; я подошла к двери, нажала на кнопку звонка и стала ждать. Я заметила, как шелохнулась тюлевая занавеска, затем дверь медленно приоткрылась. Из-за нее на меня смотрела женщина примерно моего возраста, чем-то напоминавшая мышь. Рядом с ней, цепляясь за ее колени, стоял ребенок. Судя по всему, женщина нервничала сильнее, чем я, и мне тут же стало жаль ее. Было заметно, что за время жизни в этом квартале она повидала многое. Вокруг ее глаз залегли морщинки, вызванные постоянным беспокойством, волосы давно нуждались в мытье. Старые рваные джинсы и укороченная футболка выдавали ее полноту, в пупке торчал фальшивый бриллиант.

— У меня есть кое-что для Кенни, — спокойно сказала я.

Женщина кивнула и протянула мне большой коричневый сверток. Я подумала, что, может, стоит открыть его до того, как передать ей чемодан, но потом решила, что это неважно. Я пошла на риск, и теперь нужно быть последовательной. Женщина избегала моего взгляда, когда я передавала деньги, а затем дверь резко захлопнулась, прежде чем я успела вымолвить слово. Я повернулась, пошла обратно к такси и попросила водителя отвезти меня в «Селфидж».