Шедевр - Миранда Гловер (2006)

«Мадонна с гвоздиками» вызывала такой интерес у публики и прессы, что целая стена рядом с картиной была посвящена рассказу о ней. Но в глубине души у меня уже сложилось свое представление. Там картина находилась одна в маленькой белой комнате; сквозь овальное окно днем туда проникало солнце, а ночью — тьма. В Национальной галерее «Мадонна с гвоздиками» висит не на том месте. Я вспомнила крошечные одноцветные рисунки, которые делала в комнате, которую сняла, когда только переехала в Лондон, — простые насыщенные тона, отражающие мое ощущение одиночества. Я поняла, насколько бледно они смотрелись бы рядом с этим шедевром. Прогнав воспоминание, я стала читать об истории картины. До недавнего времени произведение Рафаэля висело в запущенном пыльном коридоре замка Алник. Многие годы в авторстве картины сомневались, ее эстетические качества считались обыкновенной стилизацией. Но в 1991 году хранитель Национальной галереи посетил владельца картины герцога Нортумберленда и установил авторство. В судьбе «Мадонны с гвоздиками» произошел поворот. Герцогу сказали, что из замка Святую Деву и ее младенца могут похитить, а бесценность картины не позволяет ее застраховать. Поэтому произведение Рафаэля, как это произошло и с картиной Гольбейна, поместили на хранение в Национальную галерею. Теперь государство и музей выступали гарантами безопасности шедевра. Решение на правительственном уровне придало авторитет заключению работника музея. Здесь картину охраняли очень тщательно. А герцог понимал, что после установления авторства цена на картину будет постоянно расти.

В Национальной галерее есть семь других картин Рафаэля, но «Мадонна с гвоздиками» стала центральным произведением. После смерти герцога в 1995 году его сын обнаружил, что в наследство ему почти ничего не осталось. Он пренебрег договором между его отцом и галереей и решил выставить картину на продажу. Удивительно, но теперь ситуация напоминала историю несостоявшейся продажи «Кристины Датской» столетие назад. В обоих случаях борьба за шедевр свидетельствовала о преобладании материальной ценности картины над эстетической.

Прежде чем Национальная галерея успела что-либо предпринять, Гетти выложил за «Мадонну с гвоздиками» 50 миллионов долларов, и картина должна была переехать в Калифорнию. Но тут в игру вступил разъяренный Лондон и забрал документы на «Мадонну». За этим последовали месяцы торгов, и после продолжительных споров картина была «спасена». Но от чего она в действительности была спасена — и от кого? Я понимала, что глаза и души будут вечно восхищаться произведением, независимо от того, кому оно принадлежит и где находится.

Я вернулась домой после полудня, искупалась, тщательно смывая «следы», оставленные Викториной, после чего легла спать. В моем сознании необходимо было расчистить место для Марии. Викторину нужно временно отложить в сторону. Дженнифер посоветовала мне статью о роли искусства в создании образа девы Марии и ее восприятии современной аудиторией. Проснувшись, я прочла ее. В средневековье картины на религиозные темы писались лишь представителями духовенства, бывшего, как тогда считали, ближе к Богу. К тринадцатому веку новые монашеские ордена, такие как францисканцы[11], усилили связь между религиозным и мирским. Простые люди начали перенимать некоторые религиозные обряды, как, например, ежедневная молитва или исповедь, и святые образы на полотнах лишь способствовали их духовному росту, склоняя к глубокой вере. Искусство могло научить людей молиться, и вскоре их внимание обратилось к Библии, в частности, к жизни Иисуса, Марии и святых.

Из-за неопределенности и недосказанности образ Девы Марии подвергся множеству различных интерпретаций. Как мать Иисуса Христа, она была святой, которой все могли молиться. Но в шестнадцатом веке некоторые представители духовенства считали, что преданность деве Марии мешает людям преклоняться перед Христом. К их ужасу, Мария приобретала главенствующее положение среди святых.