Привет, любимая - Елена Квашнина (2014)

Несколько раз мне удалось сходить с ними в театр. Мы строили планы совместной поездки по Золотому кольцу. Жить стало интересней. Но и трудней. На работе я получила старшего инженера. Обязанностей прибавилось. Очереди в магазинах съедали почти все свободное время. Усталость накапливалась. Иногда я и на Ванечку срывалась. Он рос упрямым. Если что не по нему, топал ногой, сердился, голубые глазки темнели. Но уж если радовался, то заливался таким звонким смехом - все вокруг невольно улыбались. Правда, воспитательница в детском саду частенько жаловалась мне на него: драчун, забияка, слишком самостоятелен. Я соглашалась, краснея. А что тут можно сделать, если он весь в отца? Против природы не попрешь. Ну наказываю я его, а он все равно ведет себя так, как считает нужным. Такой клоп еще, а характер - кремень. Странно, но он ни разу не спросил меня про своего папу. Как будто и без меня прекрасно понимал, что к чему. Или не было у него потребности в отце? Я думала об этом постоянно. Радовалась, что пока ничего объяснять сыну не надо. Не надо придумывать, врать, выкручиваться. Да и как такому малышу объяснишь? О Рыжем я тоже думала постоянно. Все время против собственной воли. Ничего не могла с собой поделать. Любила по воскресеньям во время большой стирки, когда тетка с Ванечкой уходили на трехчасовую прогулку, надевать Мишкину старую ковбойку в красную и зеленую клеточку. Олег однажды заехал во время стирки и застал меня в этой рубашке. Он покачал головой, неодобрительно хмыкнул и проворчал себе под нос:

- Дуры-бабы, которые сами себе душу травят.

Я не обиделась. Только Олегу и было позволено говорить мне правду, сколь горькой бы она не являлась.

Новый, восемьдесят шестой год мы встречали у нас. К Олегу с Таней я не ездила больше. С тех самых пор, как Светка вернулась домой. Ребята приезжали к нам. Да у нас и проще было. Без церемоний.

* * *

В середине апреля мы с тетей Ниной были приглашены на день рождения Шурочки. Ей исполнялось два года. Первую годовщину не отмечали, поскольку Шурочка болела отитом. С высокой температурой. Так что в этот раз намечалось грандиозное торжество.

Тетка пришла в состояние перманентного возбуждения. Ее тысячу лет уже никто никуда не приглашал. Она ходила по магазинам. Выбирала подарок. Лучше бы она этого не делала. Возвращалась оттуда расстроенная и злая.

- Бешеные деньги надо иметь, - грохотала она по вечерам, - чтобы купить ребенку игрушку.

Конечно, она имела в виду самые лучшие игрушки. Это же для Шурочки!

- Не такие уж большие деньги, - возражала я ей. - Просто мы с тобой нищие, как церковные крысы.

- Так уж прям и нищие? - оскорблялась тетя Нина.

- Конечно. А вот если бы ты не заставила меня бросить мытье подъездов, мы бы жили лучше.

Она замолкала. Сказать-то нечего. Я уходила на кухню, не имея сил видеть, как она вытирает слезинки в уголках глаз. В конце концов, мое терпение лопнуло. Пришлось, вроде студентки, подрядиться выполнить серию чертежей. Неделю я ночи напролет чертила. И никакие теткины крики и угрозы на меня не действовали... За несколько дней до торжественного события выложила перед ней на стол сорок рублей.

- Иди и купи Шурочке то, что тебе нравится. Олегу с Таней тоже купи подарки. И оставь немного денег на цветы.

Тетя Нина тут же подхватилась и увеялась в магазины, по дороге громко брюзжа, что племянница у нее ненормальная.

- Зачем мне господь такое испытание определил? - вопрошала она перила на лестничной площадке.

Я громко хохотала ей вслед. Надо знать мою тетку. Весь этот треск означал одно - она довольна выше носа. И потратит все, что ей дали. У меня еще оставались пятнадцать рублей. Я их зажала. Мало ли потребуются?