Тихая ночь - Чарльз Эллингворт (2012)

— Я уже сказал, что вырос в Рейнской области, поэтому отличаюсь от своих соотечественников. Я знаю немного больше, чем они. Пожалуйста, не думайте об этом. У меня много двоюродных сестер, с которыми я очень дружен. Прошу вас, не переживайте. Мне можно доверять.

Мари-Луиз машинально кивнула и встала, не зная, что делать дальше.

— Bonsoir. Пожалуйста, продолжайте. Я с удовольствием послушаю музыку в своей комнате.

— Я солдат и должен подчиняться приказам. Мне это не трудно. Bonsoir, мадам, и au revoir. Надеюсь, мы еще увидимся.

Он подождал, пока Мари-Луиз выйдет из комнаты, и закрыл за ней дверь. Захватив сумку с работами учеников, она на секунду задержалась на первой ступеньке лестницы, вслушиваясь в магические звуки мелодии Скотта Джоплина[49], а затем медленно пошла наверх, постукивая пальцами в такт музыке.

* * *

На следующий день Жислен случайно заметила Мари-Луиз в одном из кафе на главной площади города. После разговора в квартире подруги Мари-Луиз неосознанно избегала встреч с ней. Увидев, как Жислен входит в кафе, она вдруг поняла, что прежде они и дня не могли прожить друг без друга, и даже если им нечего было сказать, то просто молчали вместе.

Обменявшись приветствиями, подруги принялись обсуждать последние сплетни и новости, умело обходя вопрос, мучивший их обеих. Две женщины, сидевшие за соседним столиком, расплатились и вышли. В кафе не осталось никого, кроме хозяина, который был занят тем, что пытался отчистить кастрюлю от налипшего жира. Жислен выпустила через ноздри табачный дым и придвинулась к Мари-Луиз.

— Ну?

Мари-Луиз молчала, собирая остатки супа куском серого хлеба. У нее на лбу появились привычные морщинки.

— Я хочу помочь.

— Хорошо.

— Но не знаю как. Я имею в виду, смогу ли я быть полезной. Ведь я — это не ты. Ты любишь рисковать, я — нет. Я просто боюсь, что выдам вас, неосторожно сказав какую-нибудь глупость.

— Пока что тебе ничего не нужно делать. И не волнуйся, дорогая, самое главное, что ты сама не глупа. Если бы это было так, я бы тебе ни за что не доверилась.

— Кто еще участвует?

Жислен подняла глаза.

— Я отвечу на любые твои вопросы, но об этом, думаю, тебе лучше не знать.

Мари-Луиз побледнела.

— Я… я не думала, что все так серьезно.

— А о чем ты думала две недели?! — рассердилась Жислен. — Это не игра, это — война. Повсюду опасность. — Она понизила голос. Хозяин кафе продолжал заниматься своим делом, не обращая на них никакого внимания. — Почему ты избегала меня? Молчишь? Я и сама знаю почему. Послушай, я все понимаю, но тебя никто не заставляет бросать бомбы, потому что ты попадешь в кого угодно, только не в боша. Я просто хочу знать, что могу рассчитывать на твою помощь, если вдруг возникнет такая необходимость. Большей частью нам нужна информация. Тот бош, что живет у вас… Вдруг он придет пьяный и выболтает что-нибудь важное. Или твой отец. Немцы могут посвящать его в свои планы, о передвижении войск, например. В общем, если такая информация попадет к нужным людям, что-то, может, и получится. Подумай, если мы найдем единомышленников в других регионах Франции, дело сдвинется с мертвой точки. — Жислен заметила, что Мари-Луиз нервно покусывает губу и, не мигая, смотрит перед собой, и взяла подругу за руку. — Это нормально, когда люди боятся. Если бы ты не боялась, мы не могли бы тебе доверять. Дорогая, мы все боимся. И я тоже. Ничего плохого в этом нет. И потом, не надо следить за отцом, последи за немцем. И перестань винить себя. Думай о том, что ты поступаешь так ради будущего Франции.

Мари-Луиз отдернула руку.