Тихая ночь - Чарльз Эллингворт (2012)

Мими полезла наверх, оступилась и почувствовала, как зазубренный край врезался в ногу. Всхлипывая и задыхаясь, она нащупала край стены и подтянулась к более чистому воздуху. Когда Ева затрепыхалась рядом, давясь и с бульканьем глотая воздух, Мими стошнило. Вдвоем, словно тряпичные куклы, они висели на стене. Чад лавинами сходил по их затылкам; истерзанные, измочаленные руки и волосы безвольно болтались. У женщин не было сил даже на то, чтобы открыть ослепшие, разъеденные дымом глаза, но сквозь плотно зажмуренные веки все равно можно было различить красные и желтые сполохи.

Разлепив наконец слезящиеся глаза, женщины обнаружили перед собой водную гладь, отражавшую длинные языки пожара, рев которого заполнял паузы между взрывами. Ударные волны вздымали ее к небу, и Мими с Евой окатывало ледяной водой. Ева прижалась губами к уху подруги в надежде быть услышанной сквозь грохот и звон, который, казалось, шел откуда-то из головы.

— Это пожарный бак. — Она закашлялась и отрыгнула, когда из тоннеля накатил очередной вал. — Давай останемся здесь. Оставайся здесь.

Она опустила голову, и ее грудь опять сдавил рвотный спазм.

В промежутках между ударами взрывных волн, когда Мими закрывала глаза и задерживала дыхание, она стала замечать ощутимый спад в количестве взрывов — но при этом соответствующее нарастание громкости и яркости пожара, гигантского пожара, который лавиной катился по палаточному лагерю с другой стороны бака. Фургоны, брезентовые чехлы которых загорались внезапно и сильно, как пучки спичек, за считанные секунды оголялись до ребер и железных звеньев. В следующий миг вспыхивали деревянные кузова и, с готовностью отдаваясь пламени, обрушивались вместе с погнутыми и покрученными каркасами. В одном из них, словно вдова, покорная обычаю сати[77], показалась коленопреклоненная женщина с горящими волосами. Ее силуэт мелькнул и тут же скрылся в щупальцах погребального костра. Новый шквал из тоннеля упал перед ними будто занавес, затирая контуры дымом и сажей, оставляя серо-черные разводы на ткани света, которая теперь сделалась белой и оранжевой, пропитанной мощным лучистым жаром.

Мими приблизила губы к уху подруги, но из ее груди вырвались не слова, а кашель, да такой сильный, что ей казалось, будто ее рвет.

— Нужно прыгать отсюда. В воду. Держись за край.

Несмотря на печной жар воздуха, вода оставалась ужасно холодной. У подруг перехватило дыхание, и когда они инстинктивно открыли рты, чтобы глотнуть воздуха, их скрутило кашлем.

Нахлебавшись воды, тяжело дыша и отплевываясь, Ева и Мими поползли по периметру бака, отгораживаясь от прямого огня шестью дюймами бетона, которые оставались между поверхностью воды и верхом стены. Воздух, которым они дышали, теперь уже почти свободный от дыма, обжигал ноздри, как в перегретой сауне. Мощные потоки жара обжигали ладони, которыми подруги по очереди цеплялись за бетонную кромку. По мере того как пожар усиливался, рождая свирепые, раскаленные смерчи, подолгу оставаться на поверхности стало невозможно, и Мими с Евой приходилось прятать головы под воду.