Тихая ночь - Чарльз Эллингворт (2012)

Достигнув двери своего дома, Мари-Луиз услышала стук ботинок на лестнице. Она остановилась в нерешительности, но не успела сделать выбор, как дверь открылась и на пороге появился Адам с летной курткой через плечо. Он улыбнулся ей и, как Жислен, коснулся ладонью щеки — а потом заговорил неестественно громким голосом, поднимая глаза к потолку, чтобы предупредить о присутствии ее отца.

— Здравствуйте, madame. Надеюсь, день прошел хорошо. Мне нужно идти. Разрешите пожелать вам приятного вечера.

Когда он проходил мимо нее по укромному узкому перешейку, ведущему к воротам каретного дворика, Мари-Луиз перехватила его руку и поцеловала. Ворота за ним закрылись, и она коснулась щеки, подумав об Иуде, поцеловавшем Иисуса.

* * *

Следующим вечером Мари-Луиз приняла решение.

Чашу весов перевесил звук. Через дверь спальни Адама она услышала позвякивание бритвы, и это вызвало к жизни неизгладимое воспоминание — его обнаженная спина в номере парижского отеля, когда он брился, одной рукой натягивая кожу, а другой водя опасной бритвой по лицу. Перед глазами снова возникло его сосредоточенное отражение в зеркале, а ноздри защекотал неповторимый мужской аромат пены для бритья и запах недавнего секса.

Мари-Луиз подождала Адама в гостиной, где он встретил ее с удивлением и тревогой, которая прошла, когда она сказала, что ни ее отца, ни Бернадетт нет дома. Девушка принесла ему традиционный поднос, и они сели, как садились до этого множество раз, у подножия лестницы, укрывшись под маленьким панцирем уединения. Говорили мало; Мари-Луиз не знала как начать, а Адам чувствовал ее растерянность и не хотел торопить.

Наконец она собралась с духом.

— На аэродроме… есть место, где ты мог бы поспать… не возвращаясь сюда?

Адам удивленно на нее взглянул.

— Сегодня ночью… только сегодня ночью.

Мари-Луиз заставила себя посмотреть на него, надеясь, что он просто, без дальнейших расспросов примет к сведению ее намек. Когда Адам медленно отставил поднос и предложил ей сигарету, она обнаружила, что не может смотреть ему в глаза.

Адам выпустил облако дыма над ее головой, откинулся назад и обвел Мари-Луиз задумчивым взглядом.

— Только сегодня ночью?

Она кивнула. Она знала, что он пристально вглядывается в ее лицо, хотя и не могла на него посмотреть.

— Скажи, если по какой-то причине я решу остаться на аэродроме, что случится? С тобой, я имею в виду.

Как всегда бывало в напряженные моменты, Мари-Луиз принялась накручивать волосы на палец.

— Ничего. Не знаю. Я что-нибудь придумаю.

— Они догадаются, что это ты, не так ли? С чего бы еще мне изменять привычный уклад?

— Ты уже оставался там раньше.

— Дважды. И ни разу за последние три месяца.

— Это может быть случайностью. Учебный вылет. Что-нибудь в этом роде.

— Может быть. Но вряд ли. Учитывая обстоятельства.

Адам потянулся к ее рукам и накрыл их своими ладонями.

— Посмотри на меня.

Она повиновалась. Слезы текли по ее лицу.

— Послушай, у меня практически нет шансов пережить эту войну. Дело не в мастерстве, просто такова вероятность. И даже если я выживу, что тогда? У тебя есть муж, которого ты любишь. То, что возникло между нами, драгоценно и неповторимо, но живет только настоящим. У нас есть прошлое, но нет будущего. Согласна? Я так счастлив этим, поверь. Мне удалось… спасти из огня целый год. Премия, чудесная премия. Если не это, тогда что? Дно Ла-Манша? Зенитный огонь русских? Теперь, когда я знаю, что что-то должно произойти, у меня есть шанс избежать этого; но если я отклонюсь от обычного маршрута, они, кем бы они ни были, узнают, что ты меня предупредила, верно? Верно?

Мари-Луиз кивнула.

— Спасибо за это, chérie. Спасибо за все. Ты сделала, что могла. Правда. — Адам обхватил ее лицо ладонями и нежно поцеловал в губы. — Au revoir, chérie. Уверен, только au revoir.