Месть женщины - Наталья Калинина (1995)

«Если спросить у нее, о чем они говорили, наверняка не вспомнит — последнее время ей на все наплевать, — размышляла Лючия, потягивая пиво. — К тому же у нее нет тайн от Франко, так что спрашивать опасно — выболтает. Дуреха… Но мне во что бы то ни стало нужно знать, о чем они там говорят. Хотя бы услышать несколько слов…»

Лючия обратила внимание на картину на стене. Это было нечто абстрактное, в розово-желтых тонах. Лючия терпеть не могла абстрактную живопись, но сейчас сделала вид, будто заинтересовалась картиной, встала из-за стола и, слегка покачивая бедрами, — так делали парижанки, — направилась к картине. Она была уверена на все сто, что останется неузнанной.

От картины в розово-желтых тонах она перешла к другой, в серо-зеленых, висевшей поближе к интересующему ее статику. Сюда уже долетал голос коротышки — он говорил по-итальянски, но слов было невозможно разобрать. Следующая картина — красно-белая мазня — висела по соседству со столиком. Лючия колебалась совсем недолго. Она поправила парик и очки и смело шагнула к ней.

— …Всего на два дня… Босс питает слабость к семейным парам… В Рио сейчас не жарко, — услышала она.

— Я не могу, — сказала Мария. — Моя сестра… я должна быть с ней.

Лючия почувствовала, как засвербило в носу, и сделала глубокий вдох — еще не хватало сейчас чихнуть. Она смотрела на картину, расплывающуюся перед глазами красными кругами.

— Это имеет большое значение для вашего мужа… Большие деньги… Ваша сестра все поймет, — слышала она обрывки фраз коротышки.

— Потом… сразу уедем… Лиззи… музыкальное образование, — говорил Франко.

— Я никуда не поеду, пока Сью не станет лучше, — решительно заявила Мария. — Франческо может лететь в Рио один.

Лючия громко чихнула.

За столиком воцарилось молчание.

Лючия стояла, переминаясь с ноги на ногу и чувствуя на себе взгляды трех пар глаз.

— Мария, прошу тебя, — сказал Франко.

Лючия не слышала, что ответила брату невестка, — она направилась к своему столику, по пути задержавшись на полминуты возле розово-желтой мазни — как-никак она все еще оставалась любительницей абстрактной живописи. Потом залпом допила пиво, положила деньги в пустую пепельницу и вышла на улицу.

Ей необходимо было переварить услышанное.

— Это очень нехороший человек. Очень. Мой старший брат работает на кухне в «Габриэле». Я спрашивал у него. Он говорит, этот человек убил другого плохого человека. Об этом даже в газетах писали, но его так и не посадили в тюрьму. Это очень плохой человек, Лулу.

— Не называй меня так, — сказала Лючия и игриво шлепнула Фаруха по костлявой спине. — Я честная девушка, а не какая-то там певичка из кабаре. — Они лежали нагие в постели. Лючия на спине в позе мыслителя, подложив под голову руки и устремив взгляд в низко нависающий потолок, Фарух на левом боку, держа голову на весу и не в силах оторвать взгляда от изобилия прелестей своей подруги. Последнее время он потерял сон, аппетит и даже какой бы то ни было интерес к жизни. Все время хотелось одного: смотреть на Лючию, заниматься с ней сексом, снова смотреть. Подобного с ним еще не случалось.

— Прости, госпожа. — Он провел ладонью по ее мягкому большому животу, долго ласкал указательным пальцем роскошный глубокий пупок.

— Ты мешаешь мне думать, — сказала она, тем не менее наслаждаясь его ласками. — Франко все-таки мой родной брат, хоть последнее время я его почти возненавидела, ну а Марию я люблю больше, чем сестру. — Лючия беспокойно заерзала, и Фарух нехотя убрал руку, решив, что ей надоели его ласки. — Мария сказала, что должна быть с сестрой. Какой еще сестрой? Она никогда не говорила мне ни о какой сестре. Кто такая эта Сью? — недоумевала Лючия.

— Это все козни того плохого человека. Он морочит мозги твоим родственникам. У него много денег. Али сказал, у него очень много денег.