Горький мед - Мария Лебедева (1996)

Шурик, увидев, что она беседует с водителем красных «жигулей», подскочил к ним и с ходу включился в разговор:

— Не обидим, друг, оплата в два конца! Ну как? Договорились? — И, заметив недоуменный взгляд Кирилла, поспешил добавить: — Ну ладно, в три. Идет?

Ольга звонко расхохоталась.

— Познакомься, Шурик, это Кирилл, — весело произнесла она, и глаза ее заблестели какой-то особенной теплотой.

Шурик растерялся и озадаченно уставился на Ольгиного знакомца.

— Он вместе с дядей Пашей в больнице лежал, — пояснила Ольга, — он летчик… то есть нет, штурман… А это Шурик, — обращаясь к Кириллу, сказала она и тут же поправилась: — то есть Александр… Программист высшего класса и неисправимый походник.

Шурик смущенно пожал протянутую руку.

— Вообще-то тут стоянка запрещена, — напомнил он Кириллу, — так что…

— А поехали ко мне на Кутузовский? — предложил вдруг Кирилл. — Минут за двадцать домчимся. А?.. А то, я смотрю, вы оба совсем промокли.

— Нет-нет, спасибо, — сразу запротестовал Шурик. — Я тут рядом живу… мне домой надо… там волнуются…

— А вы? — обратился Кирилл к Ольге. — Может, поедете? Обсохнете хотя бы. А потом я вас домой отвезу.

У Ольги перехватило дыхание.

— Я… — растерянно выдавила она, не в силах проговорить больше ни слова.

— Вот и отлично! — обрадовался Кирилл, истолковав ее реакцию как согласие. — Садитесь в машину.

Шурик, тронув Ольгу за локоть, отвел ее на шаг в сторону и тихо спросил:

— Постой, Оля, а Светлане-то что передать? Ты ночевать приедешь? Или все-таки в Александровку собираешься?

— Я позвоню, — загадочно улыбнувшись, коротко ответила она.

— Обязательно позвони, — озабоченно проговорил тот, — а то Света волноваться будет, я ее знаю… И вот что… не езди сегодня в Александровку, поздно уже… Если что — к нам приезжай, ладно? Ну все, пока! — Шурик махнул правой рукой, повернулся и быстро зашагал к телефону-автомату, чтобы сообщить Светке, что жив-здоров, по баррикадам не бегает и минут через десять будет дома.

* * *

«Жигули» мчались по Садовому кольцу, ловко и мягко тормозя перед красным глазом светофора. Кирилл сказал, что утром был у Белого дома, а сейчас ездил забирать машину из ремонта.

— У меня знакомый один в «Автосервисе» работает, — пояснил он, — возле Минаевского рынка.

— Неужели мама спокойно отпустила вас? — удивилась Ольга, вспомнив слова дяди Паши о том, что Кирилл живет после гибели жены вдвоем с матерью, которая, судя по всему, до сих пор считает его ребенком и опекает, как малое дитя. — Вам ведь, наверное, еще лежать надо…

— Да я и так уж залежался… — улыбнулся тот.

И сказал, что мать уехала позавчера в Киев на похороны своей сестры, и если бы не это печальное обстоятельство, ему вряд ли удалось побывать на Краснопресненской набережной да и вообще выйти из дома без сцен и скандалов.

— Хотя защитник и боец из меня сейчас, прямо скажем, никакой, — добавил он, — но вот потолкался среди людей, пообщался… знаете, иногда просто необходимо увидеть и осознать, что есть у нас настоящие люди, неравнодушные, и их немало… А то порой закрадывается мысль, что всем все равно, на все наплевать, а в итоге-то — на себя наплевать… В жизни ведь все взаимосвязано… — Он задумчиво покачал головой и рассмеялся: — Что-то я расфилософствовался… опять занесло… Ну вот мы и прибыли.

Въехав во двор большого, солидного дома из серого камня, Кирилл припарковал машину. Они вошли в чистый просторный подъезд и поднялись на лифте на четвертый этаж.

Когда Кирилл открывал дверь, послышались прерывистые трели телефонного звонка.

— Это мама! — воскликнул он, стремительно ворвался в квартиру и схватил трубку.