И тогда я открыла глаза и увидела темноту моей спальни.

Я убрала руку от бедер. Вернула трусики на место, и чувство блаженства развеялось.

Я не в порядке.

Я посмотрела на половину кровати Стивена, и отвращение наполнило меня. Был момент. Я могу поклясться, что увидела его, лежащего рядом и смотревшего на мои действия с недоумением. Я моргнула, но как только протянула руку, чтобы прикоснуться к нему, он исчез. Потому что в действительности никого там не было. Что я сделала сейчас? Как я могла сделать подобную вещь? Что случилось со мной?

Вскочив, я направилась в ванную и включила душ. Я шагнула в душевую кабинку в трусиках и бюстгальтере и рухнула на колени. Вода хлынула на меня. Я умоляла капли воды перетащить мою вину в канализацию, чтобы чувство разочарования ушло. Но этого не случилось. Душ лил на меня, смешиваясь со слезами, а я сидела в ванной, пока не потекла холодная вода. Я поежилась и закрыла глаза.

Еще никогда я не чувствовала себя так одиноко.

Глава 13

Элизабет

Несмотря на протесты Таннера, я решила, что Тристан может ухаживать за моим газоном.

Каждую субботу он приходил стричь траву и затем отправлялся в город работать с господином Хэнсоном. Иногда он работал до утра, а иногда до вечера. Мы не разговаривали с той моей пьяной ночи, но я думала, что все в порядке. Эмма обычно играла с Зевсом во дворе, пока я на крыльце читала любовный роман. Даже когда сердцу больно, можно найти нечто оптимистическое, читая книгу о любви. Страницы были напоминанием о том, что нужно жить сегодняшним днем. Может, однажды все у меня и будет в порядке.

Каждую неделю я пыталась заплатить Тристану, но он отказывался. Каждую неделю я приглашала его перекусить, но каждую неделю он отвечал «нет».

Однажды в субботу он пришел в тот момент, когда у Эммы был эмоциональный срыв.

– Нет! Мама, мы должны вернуться! Папа не знает, где мы! – плакала Эмма.

– Я уверена, он знает, детка. Я думаю, мы просто должны немного подождать. Дать папе время.

– Нет! Он никогда не пропадает надолго! Нет перьев! Мы должны вернуться!

Она кричала очень громко, я пыталась схватить ее в объятия, но она вырвалась и убежала в дом.

Я вздохнула и, когда посмотрела на Тристана, заметила его угрюмый взгляд. Я пожала плечами.

– Дети… – Я улыбнулась. Он продолжал хмуриться.

Он повернулся, чтобы идти к дому.

– Куда ты?

– Домой.

– Что? Почему?

– Я не собираюсь торчать здесь и слушать, как твой чертов ребенок ноет все утро.

Значит, теперь Тристан вернулся полностью.

– Боже. Иногда я заставляю себя поверить, что ты порядочный человек, но потом ты делаешь что-то и сам напоминаешь мне, какой ты придурок.

Он не ответил и исчез в тени дома.

– Мама! – На следующее утро я проснулась от того, что гипер-Эмма подпрыгивала на моей кровати. – Мама! Это папочка! Он пришел! – закричала она, потянув меня, чтобы я села.

– Что? – пробормотала я, протирая со сна глаза. – Эмма, мы спим по воскресеньям, помнишь?

– Но, мама! Он появился! – воскликнула она.

Я выпрямилась, когда услышала снаружи газонокосилку. Надевая на ходу спортивные брюки и майку, я последовала за моей взволнованной девочкой в переднюю часть дома. Когда мы вышли, легкий вздох сорвался с моих губ, я уставилась на веранду, которая вся была покрыта белыми перьями.

– Видишь, мама! Он нашел нас!

Я, прикрыв рот, смотрела на белые перья, которые летали вокруг от порывов ветра.

– Не плачь, мамочка. Папа здесь. Ты сказала, что он найдет нас, и он это сделал, – объяснила Эмма.

Я улыбнулась:

– Конечно, дорогая. Мама просто счастлива, вот и все.

Эмма принялась собирать перья и улыбнулась.

– Сфотографируешь? – спросила она.