– К сожалению, я пропустил этот раздел в инструкции. О-ох! Твоя мать, она такое чудовище! – Тристан сделал возмущенное лицо.

Я скривилась, когда надела платье.

– Спасибо! Теперь не застегнешь?

– Конечно. – Его руки опустились мне на бедра, затем его пальцы поползли вверх и застегнули молнию на красном облегающем платье. – И кстати, что с духами, которыми она пользуется? Слишком много Шанель.

– Точно! – Я повернулась к нему и игриво шлепнула его по груди. – Подожди. Откуда ты знаешь, какими духами она пользуется?

Его губы коснулись моей шеи, и он нежно поцеловал меня.

– Потому что ее дочь пользуется такими же.

Я улыбнулась. В чем-то я была точно как мама.

– Я, наверное, должна извиниться перед ней за свои наезды, да?

Он поднял бровь:

– Это вопрос с подвохом?

Я засмеялась.

– Нет.

– Тогда да, думаю, должна. Но не до, а после твоего удивительного дня рождения сегодня. Твоя мама тебя любит, и ты любишь ее. Я думаю, вы обе будете в порядке.

Я вздохнула, поцеловала его в губы и кивнула.

– Ладно.

Глава 28

Тристан

– Я думаю, ты должна идти первой, – сказал я, потирая руки. – Это твоя вечеринка, и ты должна получить свой особенный момент. – Я расправил плечи.

Я был в темно-синей рубашке на пуговицах и в джинсах по случаю праздника.

– Мы можем пойти вместе, – сказала она.

Я засомневался:

– Люди подумают, что мы пара.

Он взяла меня под руку с самой прекрасной улыбкой на губах.

– А разве нет?

Пара. От этих слов, сказанных ею, я чувствовал себя чертовски легкомысленным мудаком.

Боже, я люблю ее.

Мы оба были уверены друг в друге, но это не значит, что все остальные в Мидоус-Крик смирятся с этой мыслью. Когда мы вошли в бар, все закричали «С днем рождения, Элизабет!» и я шагнул в сторону, чтобы позволить гостям обнять ее.

Она выглядела такой счастливой от любви, которую получала.

Я обожал эти моменты.

Это не заняло много времени, заиграла громкая музыка, началось веселье. Со всех сторон слышались разговоры сплетничающих дам Мидоус-Крик, они звучали все громче и громче, кумушки наблюдали за Элизабет и за каждым моим шагом.

Выпив с ней еще один шот какого-то противного алкоголя, я наклонился и прошептал в ее волосы:

– Ты в порядке? Люди смотрят на нас. Если тебе некомфортно, я могу перестать тебя обнимать.

– Я люблю, когда ты обнимаешь меня. Не прекращай. Это просто… тяжело. Все обсуждают нас, – прошептала она с горечью. – Все смотрят на нас.

– Хорошо, – ответил я. Мои пальцы коснулись ее талии, и ее тело расслабилось, изгибаясь в моих руках. – Пусть смотрят.

Она широко улыбнулась и посмотрела так, как будто видела только меня.

– Поцелуй меня? – попросила она.

И мои губы были ответом.

Спокойный вначале вечер превратился в настоящую пьяную вечеринку. Я знал, что Элизабет будет пить, поэтому заставил себя остановиться за несколько часов до того, как мы собирались уехать.

Я всегда трезвел быстро, а одно из самых раздражающих вещей для трезвого – иметь дело с пьяными. С каждым и сейчас, и позже, когда Элизабет разговаривала с членами книжного женского клуба – который она ненавидела. Я подслушал, как они выговаривают ей все, что думают о нас, выставляя ее виноватой.

– Я не могу поверить, что ты на самом деле с ним. Как-то слишком быстро, – сплошное осуждение.

– Я не могла бы сделать это много лет, если бы я потеряла своего мужа, – вторит другая.

– Это просто странно, вот и все. Ты даже не знаешь его. Я бы никогда не привела другого мужчину к своему ребенку, – объясняла последняя.