Позволяю любить - Алина Ржевская (2007)

Вот — книжный шкаф. Нижние полки все сплошь в книгах, отовсюду смотрят разноцветные корешки. Толщина и высота — крайне произвольны… да, Аня любит книги… Наверху расположились ряды баночек и флакончиков, разные, скажем так, женские штучки. У матери Антона таких тоже полно, но здесь, в Аниной комнате, они, конечно же, приобретали некий загадочный, трудноуловимый смысл, и порой почему-то хотелось даже предположить, что они, штучки эти женские, превращались в ведьмовские снадобья.

Еще выше стояли статуэтки. Африканская фигурка негра-раба в набедренной повязке по рукам и ногам он был окольцован массивными черными цепями; египетский сфинкс, помещенный внутрь прозрачной — кажется, хрустальной — пирамиды; китайский фарфоровый слоник в розовой попоне. Была девушка-русалка в длинном платье цвета морской волны — ох и высокий же у нее разрез! — виднеется нагая нога! Другая скрыта складками юбки, которая при внимательном рассмотрении оказывается и не юбкой вовсе, а рыбьим хвостом.

Однозначно: все эти фигурки-статуэтки, смотрящиеся столь абсурдно в едином комплекте, на самом деле обладают центральной органической идеей.

Какой идеей? Как ее зовут?

Анна!

Там, у Ани в гостях, Жека пытался к ней приколоться.

Это был полный отпад! В таких случаях ребята говорят: «Отсохни, суслик!..»

— Давайте с вами познакомимся, — предложил ей Женька развязным тоном. То ли пытался таким образом смущение свое скрыть, то ли сама ситуация для него оказалась нетипична. Все-таки Аня постарше будет, и потому общаться с ней стоит подобающим манером.

Но в то же время Катя на виду у всех обращается к Ане совершенно на равных и в компании постоянно рассказывает о сестре как об абсолютно «своей»: типа она — «наш человек»… Вот и обратился Жека сдуру к Ане на вы, но с интонацией такой, будто прикурить попросил.

Короче, еще у одного разыгралось ознакомительное хотение…

— Давай, — ответила ему Аня без всякой заминки и с любопытством посмотрела на нахального малолетку. — Знакомься.

Очевидно, она нисколько не собиралась прийти Жеке на помощь. И правильно: впутался — выпутывайся!

Одному только Антону показалось, что следует подсобить Жеке. Друзья все-таки, хоть Жека и балбес…

— Меня зовут Антон, — произнес он, глядя куда-то в сторону.

— А меня — тетя Аня. — В ее голосе на самом деле — полный ноль высокомерия, так, только лишь легкая ирония. Понятно, Аня просто проводит очевидную грань: я — взрослая, а вы — дети.

Но Жека и тут предпочел выделиться.

— А меня, — сказал, — Одуванчик.

Выскочила эта идиотская фраза так же развязно и нахально, тут уже все ощутили: из упрямства. Изменить тон — сдать позиции без боя.

Жека, оказывается, играл в какие-то свои глупые войнушки!

— Я это сразу поняла, — усмехнулась Аня.

Вызов принят, и об этом свидетельствуют металлические модуляции ее голоса — она честно вступила в нечестный бой. Но кто бы мог подумать, что только что, буквально минуту назад, Анна полностью была погружена в нирвану собственных мыслей?! Переход из внутреннего самосозерцания в реальную атаку оказался молниеносен.

Но Женя — тот не удивлен. Впрочем, что надо сейчас на это ответить, он не знает. А покамест, обдумывая, как бы достойно парировать удар, он тяжело ворочает мозгами, Анна снова атакует.

— Мне даже показалось, — ровно, без тени улыбки говорит она, — что тебя на самом деле зовут Колокольчик. — А сама тем временем сконцентрировала все внимание свое на пирсинге в языке Женьки — тот, признаться, от вселенского напряжения интеллекта открыл рот и высунул язык. Может, у него с языком проблемы какие обнаружились? И вообще интересно: пирсинг влияет на размер языка? А то что-то частенько в последнее время Женька высовывает наружу свою лопату.