Верь мне и жди - Ольга Тартынская (2009)

Я понимала. Меня начнут преследовать любопытными взглядами, если узнают, за кого я вышла замуж. Да и тебе лишние сплетни ни к чему. Однако все же взбрыкнула:

— Чем помешает моя работа нашей семейной жизни? Ведь могут быть и у меня какие-то цели, занятия…

Ты улыбался, но отвечал твердо:

— Цель женщины — ее семья. Думаешь, этого мало? Или хочешь походить на карьерных дамочек?

— Ну что ж… — сдалась я и пожала плечами.

Только подумала: а как же подруги, Гошка? С ними тоже придется порвать? Испугалась этой мысли и ничего у тебя не спросила…

Уходя, ты вдруг поцеловал меня своими мягкими, удивительно нежными губами, шепнул:

— Рискнем, Хельга? — и подмигнул. — Я заеду в субботу, в восемь утра, приготовься.

И дверь за тобой закрылась. Участь моя была решена.

Милый мой, я вправе была поплакать, погрустить. Это не значит, что твоя решимость испугала меня и я колебалась. Нет, тысячу раз нет. Я знала, что ты — моя жизнь. И теперь навсегда. Но мне предстояло отказаться от всего прежнего: работы, друзей, а может, и от себя самой. Невольно возникал вопрос, стоит ли того мой выбор, будет ли жертва оправданна?

Я осмотрелась вокруг. Вот он, мой маленький мир, такой привычный, родной. Мне здесь уютно. Вот мои книги, мой компьютер, мой музыка. Моя маленькая скорлупа, раковина, в которой я прячусь от внешнего мира. Как страшно покидать ее!

* * *

И на другой день на работе я все смотрела на стены, в которых провела почти пятнадцать лет, на сотрудниц, которые взрослели и старились на моих глазах и про которых я знаю все, что дозволено знать только близким людям. Хохотушку Аню Михайлову бросил муж, когда ее ребенку был год. Она тяжело переживала это, стала тихой и задумчивой. Первое время караулила мужа возле дома его новой пассии, не подходила, только смотрела издалека. Теперь ей сорок, замуж больше не вышла, вся ее жизнь в Артемке. Только о нем и говорит. На ее столе множество сыновних фотографий, от садовских до нынешних, где он смотрится уже вполне юношей. У Ани теперь новая забота — впереди институт. Надо подготовить, чтобы поступил на бюджетный, да и денег подкопить. Не приведи Господь, не поступит, тогда придется оплачивать учебу все пять лет. Одной не потянуть.

У ответственного секретаря Марии Александровны двое взрослых сыновей. Тоже, можно сказать, росли на моих глазах. Муж — мидовский работник, всегда был выездным. Мария Александровна одевалась как картинка, да и теперь все в порядке. Ей пятьдесят пять, выглядит чудесно, хотя перенесла несколько операций по женским делам. Переживает из-за младшего сына, который стал художником и много пьет в творческих кризисах.

Лариса Васильева, младший редактор… В свое время она невзлюбила меня, видя почему-то соперничество там, где его не было. Она приложила много усилий, чтобы не дать мне продвинуться по карьерной лестнице. Все потому, что ревновала к Олегу Сергеевичу, главному редактору. Олег — мой бывший однокурсник, он меня и устроил в издательство. Конечно, отношения у нас были товарищеские. Лариса же испытывала к нему романтические чувства, несмотря на то что Олег был давно и глубоко женат. История любви Васильевой долгое время была предметом всех редакторских сплетен. Потом наконец Лариса вышла замуж, наши отношения в корне изменились. Она отчего-то выбрала меня в конфиденты и в обеденный перерыв делилась со мной интимными подробностями своего брака. Впрочем, Лариса могла не бояться разглашения секретов — я никогда не была болтлива.

Гошка… С ним я познакомилась здесь.

Словом, мой маленький коллектив, в котором я прожила основательный кусок жизни, был мне дорог как часть этой жизни. Распрощаться с ним навсегда — значит утратить прошлое. Я никогда не общалась с коллегами вне редакции. Выходит, как только я уйду с работы, эти люди навсегда исчезнут из моей жизни.