Верь мне и жди - Ольга Тартынская (2009)

Я все еще не верила в действительность происходящего. Однако мы сели в твою красивую машину и понеслись. Тогда я впервые познакомилась с твоей манерой вождения: не меньше ста, а на трассе и все двести километров в час. Но страшно не было: скорость почти не чувствовалась внутри машины. На удивление быстро мы выбрались на трассу, постояли только у Белорусского вокзала, и то чуть-чуть. Словом, никаких пробок не обнаружилось. Возможно, они рассосались уже…

Пока ехали по городу, ты был сосредоточен на дороге, а я решилась лишь спросить:

— Долго ехать?

— По трассе около часа, как повезет.

Я исподволь разглядывала тебя, страшно соскучившись. Ты был выбрит и свеж. Вел машину легко и свободно, что-то напевал себе под нос. Постепенно светлело, хотя небо, как всегда у нас в ноябре, было затянуто серой пеленой. Хотелось мороза, сверкающего снега, зимнего праздника. И вот наконец за пределами города показался чистый снег, и он засверкал в лучах восходящего солнца.

— А, зараза! — вдруг выругался ты и стал пробиваться к обочине.

От поста ДПС к нам двигался гаишник с палочкой. Пока он подходил, ты успел навесить на нос темные очки. Инспектор козырнул, наклонившись к открытому окну:

— Сержант Васильев. Документы, пожалуйста.

Ты сунул ему бумажник с карточками. Гаишник внимательно просмотрел водительское удостоверение.

— Опять нарушаем, Николай Степанович?

— Прости, командир, спешу, дело такое.

Ты протянул ему пятьсот рублей.

— Обижаете, Николай Степанович. Лучше автограф дайте супруге, она увлекается вашим творчеством.

Ты расписался в блокноте гаишника. Тот вернул документы и снова козырнул.

— И все-таки не спешите. Туда всегда успеете, а дорога скользкая. Вон какую красавицу везете, поосторожнее бы.

— Спасибо, — кивнул ты согласно и повернул ключ зажигания.

Проехали немного, лукаво зыркнул в мою сторону:

— Ишь, углядел!

Однако скорости ты не сбавил. Мы долетели до места за пятьдесят минут.

Это была небольшая красивая деревушка в пяти километрах от трассы. Дома здесь радовали добротностью и резными наличниками, дорожки были расчищены, а основная дорога упиралась в белую, с луковичными куполами, церквушку. К ней мы и подкатили, причем машину ты поставил не возле церковной ограды, а у соседнего хорошенького домика, огороженного штакетником. Из дома нам навстречу вышел батюшка в облачении:

— А, брачующиеся прибыли! Мир вам и Божья благодать.

Вы поздоровались довольно фамильярно, как мне показалось. Позже я узнала, что отец Александр в свое время играл с тобой в одной группе, но теперь отошел от мира, женился и осел здесь, приняв сан.

— Как матушка поживает? — поинтересовался ты.

— Слава Богу, — ответил отец Александр. — Пироги затеяла, готовит стол для вас. Ну что ж, начнем помолясь.

Мы вошли в церковь, где шмыгали какие-то старушки, тотчас подошедшие к батюшке под благословение. Одна из старушек приняла у нас верхнюю одежду и сунула в руки по свече. Запел невидимый хор, и я почувствовала, как переменился ты, стал собранным, серьезным. Только что улыбался, разглядывая одобрительно мой наряд, а теперь полностью отдался на волю отца Александра.

Помнится, весь обряд показался мне очень коротким, потому что я переживала нечто похожее на эйфорию.