Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

Николая Александрович поставил календарик на обеденный стол. Карандашом отметил число и месяц. Это была дата начала новой жизни. Так он решил! В доме было все. Посуда, ножи, вилки, стаканы и чашки. Холодильник, кофемолка и кофеварка. Кипятильник для воды с регулятором температуры, микроволновая печь, электрическая варочная панель и духовка. Несмотря на газовое отопление и нагрев воды, Таня предпочитала электрическую плиту. Ей не нравился запах газа. Все это было. Не было только газа, электричества, а значит, и воды.

Окно столовой выходило на запад. Заходящее солнце отражалось в большом зеркале над посудными комодами и багровым светом освещало часть студии — столовую. Николай Александрович раньше не замечал такого солнечного эффекта. Ему стало не по себе. Просто раньше приспущенные под углом жалюзи смягчали яркий свет. Он открыл настежь все окна. Солнечный закат багровым пламенем опалил комнату.

Николай Александрович очень устал. День был бесконечным. Как он — вообще выжил? Он порубил кусочек вареной колбасы, потер на терке немытый огурец, отрезал кусок хлеба. Поел и выпил стакан водки.

Ему очень хотелось переодеться. Кажется, на втором этаже есть спальня и шкаф с его летней дачной одеждой. Николай Александрович — боялся идти в спальню. Вдруг там уже заснула Таня. Он, как всегда, разбудит ее. Да нет же ее здесь вообще! Давно уже нет! Где она, с кем она, он не знает! Он вообще ее плохо помнит!

Он все-таки поднялся на второй этаж, взял всю свою одежду «в охапку», нашел какую-то простыню, плед. Бегом спустился вниз. Больше он «туда» никогда не пойдет. В комнате стоял Танин запах, аромат ее летней туалетной воды, крема для рук, лосьона для лица. Наконец, просто запах свежего белья и присутствия женщины. Это было невыносимое потрясение для его слабой психики. Его стало «ломать». Стакан водки, еще стакан. Николай Александрович с трудом дошел до дивана и заснул. Он так и не переоделся.

На следующее утро он встал с больной головой. Выпил водки, стало легче: «Эге, друг, да ты — алкоголик!» Около дивана валялась куча его одежды. Он все разобрал, часть одежды повесил в маленький шкаф, в кабинете. Костюм он решил выбросить. Сало, спрятанное в карман пиджака, окончательно расплавилось. От пиджака шел отвратительный химический запах. Он напоминал такой же запах, как тот, в ванне дома у мамы, когда Николай парился с морской солью. Это было странно и неприятно.

Он надел любимые потертые синие джинсы. Сколько он их износил за свою жизнь! Ремень пришлось застегнуть на последнюю дырочку. Неужели он так похудел? Он стал надевать синюю в клеточку рубашку. Много раз Таня предлагала «сменить гардеробчик», но Николай упорно покупал на лето синие в клеточку рубахи. Когда он надевал рубашку, резко «дернуло» в левом плече. Он подошел к зеркалу. На плече была небольшая круглая ранка. Она гноилась. Это точно — не комары и не муравьи. Тогда, что это? На руках, вокруг вен, тоже воспаленные «дырочки». Следы наркотиков? Но откуда? Чушь, нелепость! Это — от грязи, он давно не мылся, а на улице — жара. Николай Александрович вспомнил, в его бытность ректором в Училище от наркотиков погиб один студент. Ему приносили фотографии следов уколов, вызывали к следователю. Картинка — очень похожая! Откуда-то издалека прозвучал голос покойной, мамы: «Колька, тебе нельзя в милицию, ты — наркоман». Николай Александрович сел на стул, в глазах потемнело: «Нет, это алкогольный бред. Больше — ни капли. Я никогда не пил. Откуда взялась эта тяга к водке?» Он позавтракал. Очень хотелось горячего чая. Николай вспомнил: «У нас есть дровяной гриль для шашлыков. В одно лето молния попала в электроподстанцию. Вся деревня целые сутки жила без электричества. Таня хотела уехать с маленьким ребенком в Москву, но передумала. Если здесь — Африка, что же в Москве, в бетонном доме, на 15 этаже? На гриле варили кашу Артемке, картошку, кипятили чай. Вечером сидели "при свечах", сочиняли ребенку сказки».