Желтый бриллиант - Тамара Перова (2017)

Через полчаса чай был готов. Николай сварил кастрюлю гречневой каши из крупы четырехлетней давности. Ничего! Зерно в правильных условиях может храниться столетия. Жулька съел огромную миску, попросил еще. Только сейчас Николай заметил, что Жулька очень худой — кожа, вернее шерсть, да кости. Его кормить, и кормить. А ему самому скоро есть будет нечего.

В куче одежды Николай нашел белую кепку. Он вспомнил. Лето. Такая же жара. Он и Таня поехали в Щелыково на большой рынок. Накупили клубники, черешни, зелени, молодой картошки и крымских помидоров. В «тряпичном ряду» Таня увидела эту кепку. Белый верх, синяя в клеточку подкладка и маленький козырек. Таня нацепила кепку себе на голову. Кепка ей очень шла.

— Берем, не думая! Это — тебе, чтобы волосы не выгорали.

Николай никогда не носил никаких кепок, шапок, кроме зимней. Но Таня была такая веселая, такая счастливая! Куда, куда, все это ушло? Почему? Зачем? Все было так хорошо. Они просто не замечали своего счастья и не ценили его! Николай Александрович отрезал бумажный ценник. Кепка оказалась «что надо». Теперь надо добывать воду. Николай взял в парной два оцинкованных ведра. Они с Васькой обливались из этих ведер холодной водой после парилки.

Он вышел на улицу. Жулька не отходил ни на шаг от хозяина. Из машины, нового «Форда», вышел сосед. Он долго смотрел на Николая.

— Не пойму, это — Вы, Николай Александрович? Так, Вы с молодой женой…

Николай перебил Леонида.

— Это все — сплетни, чепуха.

— Исхудал ты, и зубы все вылетели. Заболел, что ли, от своей физики. Облучился?

Николай Александрович молчал. Он знал этого наглого, бесцеремонного мужика уже много лет. Когда они начали строительство, куда только сосед ни писал, кому ни жаловался! Только, в чем вопрос? Его права и его территория, никаким боком не касались дома № 32. Леонид Александрович Голубев жил в Щелыково. Имел небольшую фабрику по сбору кухонной мебели. Дом в Соколиках остался от родителей. Леонид облагородил старый дом. Обшил старые бревна сайдингом, поменял крышу и поставил железный забор. Таня с издевкой говорила: «Скромненько, но со вкусом».

— Коль, а ты что соседа с пустыми ведрами встречаешь?

— Так, у меня электричество отключено, насос не работает.

— А как же ты без электричества? Хреново, поди?

— Пока обхожусь. Леонид, может временно, пока я все улажу в этих «сбытах», подключишь к себе мой провод? У меня катушка — 50 метров. Мне только телевизор вечером посмотреть и мобильник зарядить. Готовлю я на гриле на улице. И если, какие остатки еды — собачке моей, Жульке, того, не выбрасывай!

Леониду было не больше сорока. Но он разъелся, распустил огромный «пивной» живот. Леонид побагровел, складки толстого дряблого тела заколыхались. Он заорал, срываясь на визг:

— Чево? Тебе, алкаш не мытый, я должен свое электричество подключить? И воду свою качать!

Николай Александрович не ожидал такой реакции. Он всегда по-доброму, относился к этому, если честно, глупому молодому человеку. Он помогал, вернее, делал за него контрольные и курсовые работы, когда Леонид, «учился» в заочном техникуме. Николай Александрович замямлил.

— Так, я заплачу, как только работу найду.

Это была — непоправимая ошибка профессора, талантливого ученого! Нельзя просить в долг, не имея гарантированного дохода! Поэтому у нас в стране так много бомжей. Если ты сорвался, руку помощи никто не протянет! Выживай, как можешь.

Леонид разошелся, он вошел в «раж».

— Тебе электричество задаром подключить, псину твою, вонючую кормить!

Жулька, оскалился и зарычал.

— Да я его из пистолета застрелю. У меня, вот — газовый!

Он похлопал рукой по карману брюк. Он продолжал кричать:

— У меня бизнес, чистый, между прочим! Не то, что у некоторых! Мне с темными личностями, вроде твоего сынка, и с тобой, алкашом, извини, не по пути. А псину твою я пристрелю!

Леонид скрылся за калиткой.