Отражение звезды - Марина Преображенская (1997)

Она кивнула, но тут же подумала, что он мог не заметить ее кивка.

— Это лишь сон, — сказал он, и она почувствовала его ладонь у себя на лбу. Мягкая и нежная ладонь. Несколько мгновений Леночка пыталась справиться с нахлынувшими чувствами, а потом приподняла подбородок и поцеловала его руку. Не такая уж мягкая, оказывается, у него рука. Губы уткнулись в шершавую кожу, чуть солоноватую и очень горячую. Он не убрал ладонь, и Леночка поцеловала его руку еще раз и еще, и еще. Она готова была целовать эти сильные руки хоть целую вечность.

— Страшный сон забудется, поверь мне. Все пройдет… — Она почувствовала на шее его дыхание. Волосы колючей волной скользнули по ее лицу, и, изогнувшись, она обвила руками его плечи, прижала к себе так сильно, как только могла. Точно хотела слиться с ним воедино. — Это жизненная закономерность: полоса черная — полоса белая, — продолжал он успокаивать ее.

Они оба понимали, что Андрей говорит банальные вещи, но с ними что-то происходило, и это было, как в волшебном танце. Леночка ощущала на себе его губы и плакала. Она плакала от счастья. Удивительно, оказывается, и от счастья тоже можно плакать. Каждая клеточка ее тела пела, звенела, как натянутая струна. Тени, только что нависавшие над ее головой, рассеялись в воздухе. Осталась розовая дымка первого солнечного луча.

— Ты с ума сошел, — шептала она и притягивала его к себе, боясь выпустить из рук.

— Я сошел с ума, — соглашался он, и Леночка чувствовала, как жизненные силы, покинувшие ее, вновь зарождаются в ней.

— Боже, я люблю тебя… Я люблю тебя… — сквозь слезы шептала она, словно читая молитву. — Я больше всего на свете люблю тебя…

Он накрыл ее рот поцелуем, она жадно приникла к его губам, как жаждущий в пустыне к сосуду с водой, наслаждаясь долгим поцелуем.

Губы его исчезли. Леночка открытым ртом стала хватать воздух, но тут же почувствовала, как рот его скользит по ее телу, как впивается в сосок, как сводит с ума горячечным трепетом.

Леночка застонала, приподняла бедра, и тот, другой поцелуй, проникающий в нее, обволакивающий мозг мутной пеленой сладострастия, оказался еще более жадным и жарким. Она коротко вскрикнула, готовая умереть и никогда больше не очнуться на этой сумасшедшей земле. Но Андрей вышел из нее, будто вынул сердце. Леночка с силой рванулась вперед и вверх, ища его плоть, и, оглушенная сильным толчком, расслабилась и поплыла по течению всепоглощающего счастья.

— Милая…

Леночка в изнеможении раскинула руки. Она не верила, что все, происшедшее с ней только что, — явь. Небо посветлело, а вместе с ним и комната. Леночка уже отчетливо мота разглядеть лицо Андрея. Одна морщинка, другая. Сеточка у глаз. Губы, милые, родные, сладки. Плакать уже не хотелось. Даже от счастья. Хотелось смеяться, кружить по комнате, покачиваться на воздушных волнах и в то же время не двигаться с места.

— Я так счастлива… — прошептала она, уткнувшись в его плечо.

— Поспи.

Леночка уснула — у нее был в запасе еще как минимум час. Проснулась она только часам к десяти. Андрей жарил яичницу, и, когда Леночка зашла на кухню с распущенными волосами, растрепанная, смущенная и стыдливо прячущая глаза, он, облокотившись о стол, молча поднялся ей навстречу.

— Доброе утро. Сейчас ты умоешься, позавтракаешь, и я расскажу тебе сногсшибательную новость.

Она все еще приходила в себя от того, что услышала от Андрея. Нашлась Оксана! Сама нашлась. Дождалась, когда ее похитители отключились под действием наркотиков, и убежала. Они не ожидали, видимо, от ребенка такой прыти. Да к тому же от ребенка, руки которого перевязаны толстой капроновой веревкой. Кругом лес, маленький дачный поселок на краю Рязанской области: кто ее станет здесь искать, куда она денется?