Знак расставания - Лиз Райан (2003)

— Сейчас он в Скандинавии. Там его записи мгновенно раскупили. Его песни — хиты во всех чартах, — сказала Рани.

— Ты знаешь, Бен все еще посылает мне цветы каждый год на день рождения. Передай ему, что я это очень ценю. Но теперь с этим пора кончать. Тьерри это не понравится. Кроме того, мы ищем новый дом. Срок аренды истекает следующей весной, — заметила Эран.

— Я скажу ему, думаю, он будет рад за тебя… Бен чувствует себя очень виноватым. Я так и не поняла, почему он так поступил, — осторожно сказала Рани.

Эран вдохнула:

— Темперамент, Рани. Ты же сама предупреждала меня, что он переменчив, не готов к оседлости. А как ты? Нет ли где-нибудь поблизости влюбленного молодого доктора? — пошутила Эран.

— Ни в коем случае. Я иногда встречаюсь с мужчинами, но мне не очень это нравится, — призналась Рани.

— О Боже! Что ты имеешь в виду? — спросила Эран.

— Ну, ты смотрела «Криминальную линию»? Нет? Обязательно посмотри. Тогда поймешь, что я имею в виду. Девяносто процентов людей, совершающих преступления, это мужчины, из них девяносто процентов преступлений — против женщин. Столько полицейских сил уходит, чтобы контролировать сильную половину человечества! Мужскую половину. Когда же речь идет о несчастных десяти процентах женских преступлений, то это чаще всего мелкие правонарушения, а если и бывают крупные, то это мужчины делают женщин своими соучастницами. Они промывают женщинам мозги! — заявила Рани.

Эран было нечего возразить. Ей так надоело видеть избитых, ограбленных, изнасилованных, обиженных мужчинами женщин, брошенных детей, расхищенное имущество. И все это сделала, как говорила Рани, сильная половина человечества.

— Но существуют и хорошие люди среди сильной половины, Рани, такие, например, как Бен и Тьерри.

— Полагаю, что да. Но мне придется еще поискать того, кого я смогу уважать. Меня никакими коврижками под венец не заманишь. Я серьезно отношусь к своей учебе и профессии, — отрезала Рани.

— Ты, должно быть, уже заканчиваешь учебу? — улыбнулась Эран.

— Да, в будущем году. А потом буду несколько лет работать в Индии. Мама определила меня в больницу Аттар Прадеш, у нее там есть связи. Она сама родилась в Лакнау, и Бен тоже, насколько ты знаешь, — сказала Рани.

— Да, он часто говорил, что хочет поехать посмотреть Индию. И Японию тоже. Он туда так и не съездил? — спросила Эран.

— Нет еще, но я уверена, Бен съездит, ведь он так много путешествует. А ты? Тебе ведь тоже так хотелось посмотреть мир, — сказала Рани.

— Да. Но после нашего разрыва жизнь переменилась. Я была во Франции. Думаю, на медовый месяц мы поедем в Сант-Тропез, — ответила Эран.

— Отлично. А потом? — Рани оживилась.

— Я хочу иметь настоящую семью. Сейчас я работаю для фирмы по производству ирландских сыров, я представляю здесь их интересы. Но когда у меня появятся дети, я оставлю работу, — заявила Эран.

— Ты тогда пожалеешь. Никогда не покидай работу! — воскликнула Рани.

— Но дети, они… Да ничего! Мы никогда не сойдемся в этом вопросе. Послушай. Рани, мне сейчас надо идти, но мне бы как-нибудь хотелось с тобой пообедать. Я так ужасно себя чувствую из-за того, что так долго тебя не видела. Я хочу снова встретиться с вами. Когда тебе удобно? Может, в следующую субботу? Тогда мы снова поболтаем, — предложила Эран.

Эран не надеялась, что Рани согласится на это после нескольких лет обидного молчания со стороны самой Эран. Но девушка кивнула:

— Хорошо. Я свободна в следующую субботу. Было бы здорово!