Знак расставания - Лиз Райан (2003)

Никто из его друзей не относился к музыке так фанатично, как Бен, но все они горели энтузиазмом, были преданы искусству и полностью отдавались этому служению. Ничто другое не трогало их всерьез, их не интересовало, что творится в мире, они не читали газет, но свое дело ребята знали досконально. Бен постоянно читал биографии великих дирижеров, композиторов, исполнителей. И даже из повседневных разговоров Эран узнавала самые невероятные факты.

Но его совершенно не интересовали ее занятия, он был далек от обычных житейских дел и материальных забот. Эран казалось это странным, но Бен только пожимал плечами в ответ. Когда у тебя есть деньги, ты тратишь, когда их нет, всегда найдется способ их заработать. Если понадобится, считал Бен, он будет судомойкой или мойщиком окон, но до этого не дойдет, ведь его ждет колоссальный музыкальный успех.

Его самонадеянность и заносчивость отпугивали некоторых людей, но, как он говорил, трусость и негативизм вообще делают общение невыносимо скучным. Но Эран не считала его уверенность в себе какой-то отталкивающей. Даже когда Бен чересчур хвастался или вел себя как деспот, его внутренняя сила казалась привлекательной и притягивала ее.

И наоборот, Бен мог быть очень нежным. Иногда они ходили гулять в парк или бродили по площадям с обоими детьми. Бен мог без устали играть в футбол с Олли, мог помогать мальчугану пускать кораблик в пруду или подбрасывать Мораг высоко в воздух, пока малышка не начинала визжать от восторга. Бен доводил их до смеха за какую-то секунду, щекоча или качая их на коленях, но он никогда не пытался заигрывать с детьми, втираться в доверие; его терпеливость могла обернуться прямой противоположностью, и Эран научилась предугадывать ее пределы. Бен никогда не ссорился с детьми, но, если он уставал или малыши плохо себя вели, он просто переставал их замечать, оставляя Эран самостоятельно разбираться с малышней.

Такие прогулки были радостью и в то же время своего рода испытанием: Эран чувствовала себя словно гостья на каком-то долгом, изматывающем семейном мероприятии. Это было лучше, чем ничего, думала она, но все же это было не то, чего бы ей хотелось. Если бы они остались наедине, взял бы Бен ее за руку? Обнял бы, полностью бы посвятил ей всего себя?

Нет. И Эран была почти уверена в этом. Она стала ему другом, но не любимой девушкой. Потребуется немало времени, чтобы по-настоящему узнать Бена, проникнуть в его душу, вступить в соревнование с музыкой, которая поглощала его целиком. Иногда Рани оставляла их наедине у себя в квартире, но единственные увертюры, которые Бен предпринимал, были музыкальные. Когда же, как Эран казалось, ему так же сильно хотелось поцеловать Эран, как ей — его, он просил ее сыграть на гобое, или на него накатывала волна гнева из-за того, что у него не было своего пианино.

Он был добрый и ласковый, он смешил ее, хотя иногда Эран хотелось плакать. Но музыка всегда успокаивала девушку, и, если даже она не понимала Бена, она оставалась под воздействием его чар.

Прошли хрустнувшие первым льдом осенние недели, запахло зимой. В Сочельник, сияя своей чарующей улыбкой, Бен произнес:

— У меня есть билеты на «Мессу» Гайдна. В соборе. Пойдешь?

Эран задрожала. Приглашение прозвучало немного поздно, она не лучше Бена представляла, как себя ведут в протестантской церкви. Но все это перестало иметь значение, когда они попали туда. Все было так необыкновенно, играл орган, и Эран чувствовала себя, как на небесах.