Знак расставания - Лиз Райан (2003)

— Эран, я влюбился в тебя. Мы дружим уже несколько месяцев и, конечно, станем любовниками. Я могу петь в любом месте земного шара, мы будем путешествовать, поедем в Индию, у нас все будет прекрасно! Давай перестанем говорить об этом и просто будем жить и делать все это, — сказал Бен.

Любовь, путешествия, веселье, роман. Эран только что исполнилось восемнадцать, и волна радости окатила ее с головы до ног, в голове у нее все плыло.

— Давай! — сказала она.

Одним прыжком Бен преодолел разделяющий их стол, схватил Эран в объятия и крепко поцеловал.

— Сдавай свои экзамены, увольняйся с работы и подыщи нам жилье. Что-нибудь попросторнее, чтобы поместилось пианино. Пятнадцатого июля мне исполнится двадцать лет, мы переедем в этот самый день и займемся любовью прямо на пианино! — предложил Бен.

Эран хихикнула:

— Уж лучше пусть это будет рояль в таком случае!

— Точно, как говорите вы, ирландцы, все должно быть «супер»! У нас будет супервремя, — улыбнулся Бен.

Эран подумала о маленьком офисе Филиппа Миллера в Ферлиге, и у нее закружилась голова от восторга. Как может стремительно меняться жизнь: не было ни гроша, и вдруг все сразу!

— Я люблю тебя, Бен, — сказала она.

— Я тоже люблю тебя, Эран. Я плохой человек и не достоин тебя, но я постараюсь стать другим, — сказал Бен.

Солнечным июньским днем Эран сидела на скамейке в Риджентс-парке, погрузившись в созерцание своего диплома. Логотип небольшого колледжа, где она только что его получила, был не самый впечатляющий, и вряд ли кто-то примет ее за одну из выпускниц Оксбриджа, но документ подтверждал, что она достаточно узнала о бизнесе, чтобы ее воспринимали всерьез. Возможно, по внешнему виду Эран трудно сказать, что она разбирается в венчурном капитале, в маркетинговых стратегиях, развертывании ресурсов или коммерческом праве, но в документе все это было зафиксировано.

Олли потянулся было к плотной бумаге, чувствуя, что из этого листочка может выйти один из тех замечательных самолетиков, которые он обожал сворачивать и запускать, но бумагу ловко вытащили из его цепких ручонок и, плотно свернув, спрятали в картонную трубу-футляр. Малыш открыл рот и выразил свой протест ясно и громко.

— Извини, Олли. Я сделаю тебе самолетик, когда мы вернемся домой, — пообещала Эран.

Но Мораг тоже расхныкалась, и Эран подхватила обоих ребятишек на колени и подбрасывала их до тех пор, пока на их мордашках вместо слез не появились довольные улыбки, их круглые физиономии засветились удовольствием, когда девушка утерла мелкие слезинки на их пухленьких щечках.

— Ну, а кто будет обнимать Эран? — спросила она.

Дети прижались к ней изо всех сил, пока она раскачивала их взад и вперед, охваченная каким-то непередаваемым восторгом от этого детского запаха их шелковой кожи, ощущением крепеньких, упругих телец, доверчивой невинности и небесной голубизны их глаз.

Сегодня ей придется сказать Холли, что она уходит, и попытаться объяснить это Олли, который в свои четыре года был уже достаточно взрослым, чтобы расстроиться и переживать по-настоящему. Они были славные ребятишки, а младшая была само очарование; каждый раз ее личико светилось от удовольствия, когда Эран играла с ней или просто разговаривала. Расставание с ними, подумала девушка, будет настоящей мукой. Перспектива была такой мрачной, что внутри у Эран все сжалось от предчувствия боли.

Ну, со временем у нее будут собственные дети! Теперь Эран была в этом уверена. Если признаться честно, она предпочла бы не откладывать этого надолго. Хотя по сути она сама еще была ребенком, да и Бен требовал много внимания, иначе его жизнь превратилась бы в хаос. Сейчас он был ее ребенком, ее протеже, которому нужна нянька. Эран подумала о ямочке на его подбородке, появляющейся, как только он начинал улыбаться, и сразу же представила, что он теребит и пихает ее точно так же, как это делал сейчас Олли.