Мое сокровище - Тереза Ромейн (2017)

Джилсу пришлось чуть ли не улечься на пол, чтобы его глаза оказались на уровне ее пальцев.

– Я нащупала эти цифры, – пояснила Одрина. – Сам камень гладкий, но я чувствую: на нем что-то выгравировано. Можешь что-нибудь разглядеть?

На поверхности камня значилось: 1785. И эта дата была вполне реалистичной. Как раз тридцать пять лет назад мать и оставила в Англии свои драгоценности и три шкатулки с секретом – послание и дар своей семье, которой на тот момент у нее еще не было.

– Не думал, что у мамы имелись навыки в гравировке. – Джилс провел кончиками пальцев по цифрам, таким маленьким, что можно было усомниться в их наличии. И тем не менее они существовали.

Поднимаясь с пола, Джилс улыбнулся – несмотря на подступившие к глазам слезы. Мать как будто явилась вдруг перед ним – такой, какой была еще до болезни. Выцарапывая эти цифры, она наверняка лукаво улыбалась – озорная молодая женщина, похожая на него, с такими же рыжими волосами и веснушчатым лицом…

– Как жаль, что ты не была с ней знакома, – прошептал Джилс, повернувшись к Одрине.

– Да, жаль, – шепнула та в ответ. – Хотя у меня такое ощущение, будто я ее немного знаю. Она наверняка обожала приключения.

– Так значит, за этим камнем что-то спрятано… – Леди Ирвинг выпрямилась, держась за поясницу. – И при этом никто из нас не захватил никакого инструмента, ведь так?

Одрина запустила руку под плащ, к кармашку на своем золотистом платье.

– У меня есть перочинный ножичек. Я им вооружилась еще утром, когда писала письма, – на случай, если возникнут какие-то проблемы с Ллуэлином. – Она сообщила это совершенно бесстрастно и, раскрыв ножик с рукояткой из слоновой кости, протянула его Джилсу.

Но он, взяв не нож, а ее за руку, прошептал:

– Я люблю тебя… Ты знала об этом?

Эти слова вырвались у него сами себой, но тем не менее были вполне уместны.

Одрина, по-прежнему сидевшая на корточках, вскинула брови.

– В общем-то нет. Но это не важно. Знаешь, а ведь я тоже люблю… тебя.

Минута проходила за минутой, а они по-прежнему сидели на полу, держа между собой раскрытый нож. И оба улыбались. Наконец, словно очнувшись ото сна, Джилс помотал головой и пробормотал:

– В самом деле?

– Да. – Одрина кивнула, заморгала, отгоняя слезы, и тут же засмеялась.

И журчание ее голоса заставило Джилса забыть о том, что он сидел на холодном каменном полу. Он воспринимал лишь ее лицо, ее смех и все ее очарование. И – о боже!.. Такая девушка носила при себе нож?! Подавшись вперед, Джилс чмокнул Одрину в губы.

– Вы изумляете меня, принцесса! Вы просто бесподобны.

– Все это, конечно, умилительно, но… – Голос леди Ирвинг донесся до них словно с заоблачной высоты. – Но если ни один из вас не применит нож против этого камня, я применю его против вас.

– Похоже, мы здесь не одни, – проговорил Джилс с улыбкой.

Сейчас его, впрочем, совершенно не беспокоило то, что за ними наблюдали. По-прежнему улыбаясь, он взял нож из рук девушки и втиснул лезвие в зазор между камнями.

– Входит довольно легко. – Джилс слегка надавил, и послышался хруст. Руки его чуть подрагивали. – Похоже, в этом месте использован известковый раствор. Но он легко поддается.

– То есть вы полагаете, что леди Беатрис замазала свой тайник известью? – спросила графиня. – Она что, всегда носила с собой известь?

– Ну, в тот день она, разумеется, принесла с собой все необходимое, – отозвался Ричард. – И известь, и инструменты… Все, что нужно, чтобы спрятать драгоценности.

– Джилс, продолжай, – прошептала Одрина.

Его, впрочем, не нужно было подгонять. Сделав глубокий вдох, он двинул лезвие дальше вдоль верхней кромки помеченного камня. Послышался тот же самый звук, и посыпались крошки засохшей извести. Затем раздался щелчок, и каменная пластина приподнялась. Одрина тотчас подхватила ее и отложила в сторону.

– Ну, что там? – спросил Ричард.