Чужие страсти - Эйлин Гудж (2010)

— Единственное, в чем я уверен, так это в том, что, если я не выберусь из этого дерьмового городка, я точно свихнусь.

— Неужели все так ужасно? — Она вспомнила, как сама чувствовала себя здесь загнанной в ловушку. Но тогда была зима, и обстоятельства, закинувшие ее сюда, были далекими от идеальных и скорее напоминали разрушительный ураган. Теперь же, когда Лайла смотрела вокруг — на людей, неторопливо выходящих из соседнего магазина мороженого с вафельными стаканчиками в руках; на пары, обедающие на другой стороне улицы за столиками, выставленными на тротуар перед «Габриэллой»; на молоденьких девушек в шортах и коротеньких топах, загорающих чуть дальше, на набережной у реки, и явно надеющихся, что их заметит какой-нибудь симпатичный парень, — ей уже трудно было назвать другое место, где бы она хотела находиться сейчас.

— Не могу поверить, что тебе действительно здесь нравится. — Нил недоверчиво покачал головой.

— Не знаю. Похоже, это и в самом деле так. — Она с улыбкой повернулась к нему: — А может, подождешь до конца года? Часто случается, что человеку через какое-то время все видится… как-то иначе.

— Я не прошу у тебя совета, мама. — По твердому тону, каким это было сказано, Лайла поняла, что сын не собирается обсуждать свое решение. Нил выпрямился и посмотрел ей в глаза. — Я уже сказал Джону, что он может рассчитывать на меня. Просто сейчас я ставлю тебя в известность. На случай, если ты строила какие-то долгосрочные планы.

Лайла ощутила знакомый спазм в области солнечного сплетения, и ее решимость оставить все свои тревоги при себе немного пошатнулась.

— Ох, Нил. Ты уверен, что готов к этому? Доктор Фрай…

Сын оборвал ее, не дав договорить:

— Как раз доктор Фрай был одним из тех, кто предлагал сделать это.

— Он? — Лайла почувствовала непонятную обиду, как будто эти двое тайно сговорились у нее за спиной.

— Да, представь себе. Он считает, что я готов к этому.

— И все-таки… почему ты сначала не обсудил это со мной?

— Единственная причина заключалась в том, что я… я знал, как ты отреагируешь.

— Неужели я такая предсказуемая?

— Именно. — В голосе Нила чувствовалась нежность, словно сын хотел дать ей понять, что не держит на нее обиды. — Ты иногда так смотришь, будто не доверяешь мне, когда я исчезаю из твоего поля зрения. Я не виню тебя за это. После того, что случилось, я бы и сам, наверное, вел себя так же, если бы речь шла о моем ребенке. Но, мама, это бывает трудно вынести, понимаешь? Словно половину времени нужно вести себя с особой осторожностью.

— Что ж, и для меня это тоже было далеко не просто. — В голос ее прокралась болезненная нотка.

— Я знаю. — Взгляд, который сын бросил на нее, был почти ласковым. — Прости, что я заставил тебя пройти через все это. Но где-то в глубине души, ты, как и я, знаешь, что это будет лучший выход для нас обоих.

— Говори только за себя, — возразила Лайла.

Нил покачал головой, глядя на нее со странной снисходительностью, будто это она была ребенком, а он — ее родителем, терпению которого пришел конец.

— Слушай, мама, пойми меня правильно, ведь тебе тоже нужно еще пожить.

Пожить. Но разве она не жила все это время? Разве не для этого она работает?

— Я не знала, что сдерживаю тебя, — сухо произнесла Лайла.

— Не меня. Ты все время сдерживаешь себя, — сказал Нил, ее неожиданно повзрослевший сын. — Ты никуда не выходишь по вечерам, только с Абби и женщинами со своей работы. А когда ты в последний раз ездила в город, чтобы пойти в театр или музей? Тебе же еще далеко до старости, мама. Тебе нужно ходить на свидания. И что случилось с Каримом? Вы с ним поссорились или что-то в этом роде?

— Нет, вовсе нет. Просто я думала, что ты не одобряешь наших встреч и не хочешь, чтобы мы с ним виделись.