Водка + мартини - Пол Райзин (2007)

Я осторожно зондирую рану. Все еще больно: боль где-то там, на заднем плане, но ноет постоянно… виноват, какая это боль, это же чувство настоящего торжества, и сегодня это ощущение уже не столь неразрывно связано с пачкой каких-нибудь «Голд бленд», от одной мысли о которой некогда сжималось сердце. Возможно, это прогресс. Интересно, что именно я чувствую — что я жертвую чем-то или что обретаю свободу?

Мне приходит в голову, что точно такой же вопрос я мог бы задать себе и относительно Хилари.

Боюсь, что ответ в обоих случаях будет один и тот же: всего понемножку.

Меня представляют команде, которая должна работать над шоу «Разминка перед смертью», если, конечно, четырех человек, включая меня самого, можно считать командой. Как всегда в таких случаях, за время, которое прошло с понедельника, когда я встречался с Дэйвом Уайтом, проект поменял статус: теперь это не цикл, а просто пробный выпуск, а это значит только одно: если наверху не одобрят, программа на экран не пойдет, а сама идея будет похоронена. Дэйв, как ни странно, никак не отреагировал на эту новость. По-моему, он был больше озабочен травмой, которую на днях получил защитник «Ковентри Сити», игравший под номером четыре.

Мы собрались в нашем производственном отделе «обменяться мыслями по поводу некоторых идей». В мою «команду» входит, во-первых, Анита (референт) — заводила, как ее называют на Би-би-си, которая знает ситуацию в компании как свои пять пальцев и, судя по ее виду, готова вытаскивать нас из дерьма по пять раз на дню. Потом туповатый внешне мальчонка по имени Саймон, который на Би-би-си проходит практику. (Вскоре мы очень деликатно попросим его сходить принести нам чаю, если он, конечно, не имеет ничего против, и больше не видим его до конца дня. Потом его обнаружат где-то в дебрях компании в состоянии, близком к истерике: он заблудился в переходах и несколько часов рыскал по коридорам в поисках выхода.) И наконец, Луиза. Ее должность — помощник продюсера, сама крохотная, изящная как балерина, но, по всему видать, настырная, как не знаю кто, сидит на кончике стула и что-то с яростью чирикает в своем новеньком блокноте. На носу очки в узенькой черной оправе, так что, я думаю, мы должны глядеть на нее и думать: «О-о, какая серьезная», хотя мой личный опыт говорит мне, что люди, которые стараются записывать все подряд, обычно понятия не имеют о том, что на самом деле нужно делать.

— Может быть, взять интервью у тех, кто скоро умрет, — подает голосок Саймон, открывая наши дебаты. Луиза поднимает глаза от своего блокнота, ожидая, какова будет реакция остальных на это остроумное предложение.

— Не-ет, это как-то бана-ально, — растягивая слова, откликается Анита. — Хотя в этом случае можно было бы сэкономить на гонорарах.

Строго говоря, референты на телевидении обычно отвечают только за организацию процесса и имеют дело с такими вещами, как пленка, аппаратура, координация действий, расписание и прочее в этом роде. От них, как правило, не требуется никакого вклада в редакционные вопросы, и, ей-богу, большинство референтов вполне довольны таким положением вещей. Однако попадаются и такие, кто время от времени подает одинокий голос разума.

— А ведь есть люди, которые пережили состояние, близкое к смерти или клинической смерти, может быть, они… как вы считаете? — волнуясь, пропела Луиза. — Кто, может быть, тонул… или на операционном столе… он видел такой белый свет, или перед ним явился Иисус… и спас его в самый последний момент…

Идея, в общем-то, сама по себе не столь ужасна. Я где-то читал что-то в этом роде, мол, когда доходишь до критической точки, смерть вовсе не кажется такой уж страшной. Тем не менее у меня возникает желание сорвать с нее очки и раздавить их каблуком.