Почти касаясь - Колин Оукли (2018)

Но вот эта книга? Не понимал, почему Элли написала: «Этот Евгинидис все понял. Он просто все понял». Я думал о ее словах и возвращался к тексту: что же именно он понял? Я уже было думал дать Айже ее прочесть (он умнее меня). Но вся эта тема: мальчишки, которые следят за девушками в бинокль, секс под трибунами, девственницы, бросающиеся на частоколы, – была не по возрасту Элли, не говоря уже о десятилетнем мальчике.

– Нет! – крикнул я.

Пес присел на ковер и выпустил струю мочи, смотря на меня своими черными блестящими глазами, будто говоря: «Я же предупреждал, что мне пора гулять».

Я вздохнул и понял, что Айжа мне не ответил. Я уже было нагнулся к Псу, когда громкий звон донесся до меня со стороны гостиной.

– Айжа?

Тишина. Я бросился по коридору на источник шума, в ужасе от того, что я забыл какое-то из правил безопасности – Стефани бы о таком точно знала, может, мне надо было прикрутить экран к ножке телевизора болтами. Я так и вижу его, распластанного, под сорокавосьмидюймовым телевизором.

Но когда я наконец добежал до места, Айжа стоял невредимый, но смотрел не на телевизор, а на стеклянный кофейный столик, который, впрочем, на стол уже был мало похож. От него остались лишь осколки. Видимо, виной тому был молоток, который торчал из груды осколков по каким-то неведомым причинам.

– Айжа! – крикнул я, в шоке от увиденного, сердце еще колотилось от забега по коридору. – Что случилось?

Я осмотрел большие осколки у его босых ног, а рядом сверкали тысячи крошечных. Пес, который прибежал за мной из спальни, скакал вокруг и лаял. Я схватил его за ошейник и перевел взгляд на Айжу, ожидая каких-то объяснений.

Он вжал голову в плечи, смотрел в пол и стоял неподвижно. И меня вдруг посетила жуткая мысль: а что, если каким-то образом осколок попал ему прямо в сердце и убил на месте?

– Айжа! – повторил я, но резко понял, что я и не хочу, чтобы он двигался и в его ногу воткнулся кусок стекла. – Не двигайся. – Так нелепо это было говорить, это как отдавать приказ мраморной статуе.

Я оттащил Пса в угол гостиной, привязал, а потом вернулся к Айже, пытаясь не наступать на стекло теннисными туфлями. Впрочем, у меня не слишком это получилось.

– Айжа, – еще раз позвал я, наклоняясь к нему, смотря на его макушку, где черные волосы торчали во все стороны, а с другой стороны загнутые дужки очков цеплялись за нежные уши. Когда я приблизился, я увидел, что его трясет, еле заметно, будто бы земля вибрирует прямо под его ногами. Я начал медленно опускаться, пока моя грудь не оказалась на одном уровне с его головой, обхватил маленькое тельце руками и без всякого усилия поднял его в воздух. Его тело, его руки вытянулись прямо, он и выглядел как карандаш, и весил немногим больше.

Когда я опустил его на пол в кухне, мы оба стояли молча и не касались друг друга. Я испугался, вдруг он поранился или находится в шоке. Даже пытался вспомнить приемы первой помощи, которые мы изучали, когда я был бойскаутом. Как же там говорили бороться с шоком?

Пока я разрывался между пощечиной (кажется, это перебор, но я видел фильм, в котором способ сработал) и стаканом холодной воды, которую хотел вылить на него, Айжа что-то сказал. Или мне так показалось.

– Что? – Я нагнулся к нему, пытаясь увидеть лицо, будто читал по губам.

– Прости меня. – Айжа произнес это так тихо, что я разобрал не сразу.

Прежде чем я успел ответить, Айжа сорвался с места, выбежал из кухни и рванул по коридору. Громко хлопнула дверь его комнаты, и шум этот эхом звучал у меня в голове.

Я стоял, будто бы приклеенный к линолеуму, смотрел на гостиную с кучей блестящего стекла на полу, и думал, какого черта сейчас вообще произошло.