Почти касаясь - Колин Оукли (2018)

– Думаю, что самый известный был о том, что твоя кожа обгорела в жутком пожаре, когда ты была маленькая. Все, что ниже шеи. Это объясняло перчатки. Некоторые говорили, что ты инопланетянка, но большинство этому не верило. Х-м-м-м, что же еще… Кто-то говорил, что ты из мормонов, и потому не можешь показывать свою кожу. Это же мормоны? Или мусульмане? Все время их путаю. Но ты не закрывала лицо, и это интриговало всех сильнее всего. А потом, после Донована… ну, ты знаешь.

При упоминании его имени мое лицо запылало. Я сразу же поняла, что она говорит о том самом случае, и какая-то часть меня захотела выпрыгнуть из машины. Ирония была в том, что я не могла этого сделать.

– Он сказал, что у тебя аллергия. На людей.

Она изучала мое лицо, будто бы хотела увидеть на нем, какой же из слухов был правдой.

– Не думаю, что кто-нибудь ему тогда поверил на самом деле, но я – да. – Она на секунду замолкает, а потом усмехнулась. – Боже, я тогда верила всему, что он говорил. Но что-то было в этой версии, как бы безумно она ни звучала, что казалось отчасти верным. Или я просто думала, что он слишком тупой, чтобы такое выдумать.

Она снова посмотрела на меня, и я ждала того ощущения. Того, что было у меня в старшей школе, будто бы я – какая-то диковинка. Какой-то экспонат, типа двухголовой змеи, плавающей в формальдегиде в школьном кабинете биологии. Но оно не появлялось.

Я запихнула последний кусок сэндвича в рот и медленно прожевала его под пристальным взглядом, комкая бумагу в шарик. Проглотила, а потом ответила:

– Это правда.

– То, что сказал Донован?

– Нет, про инопланетянку.

Она засмеялась, и по моему телу пошло тепло, но уже совсем не то, от которого у меня пылало лицо. Мне нравилось слышать ее смех и знать, что она смеется из-за меня. Это как удовлетворение от посаженного ростка, с которого ты потом вдруг собираешь помидоры. Но лучше.

– А если серьезно, что это значит? Тебе нельзя касаться людей, вроде того?

У меня возникло такое четкое ощущение дежавю, будто я поплыла обратно сквозь время, села на асфальте школьного двора и посмотрела в глаза Донована, в которых увидела этот вопрос, а не в глаза Мэдисон.

Желудок сжался.

Усилием воли я вернула себя в настоящее.

– Да, суть в этом.

Глаза Мэдисон поползли на лоб.

– То есть ты могла умереть, если до тебя дотронуться?

Я пожала плечами:

– Гипотетически – да. Но скорее всего, у меня бы пошла жуткая сыпь. Когда я была маленькой, несколько раз у меня был анафилактический шок, но это было до того, как мне поставили диагноз, так что никто не знал, что это из-за контакта с кожей другого человека или из-за случайно съеденных клеток кожи, например, если я ела одно яблоко с мамой. – Я замолчала. – И как тогда, конечно, с Донованом. – Я надеялась, что она что-то скажет, но она молчала, так что я продолжила: – Проблема в том, что аллергия непредсказуема. Была девочка с аллергией на молоко, и родители ей его никогда не давали. Но однажды утром мама случайно опрокинула пакет с молоком, и немного попало на руку девочке. У нее случился анафилактический шок, и она умерла. Вот так просто. Родители не успели довезти ее до больницы.

– Господи.

Я знала целую кучу таких историй. Мама мне их рассказывала, пока нормальные родители читали своим детям сказки. Они должны были быть поучительными, но вместо того просто меня пугали.

После нескольких минут молчания она сказала:

– Я бы хотела, чтобы у Донована она была. Аллергия на людей.

Мои брови поползли вверх. Кто вообще такое мог желать другому человеку?

– Он изменял мне, когда мы были женаты. Думаю, что много раз.

– Мне жаль.

– И мне. – Она пожала плечами, а потом снова вернулась к расспросам. – Ты правда тогда чуть не умерла?

Я кивнула.