Почти касаясь - Колин Оукли (2018)

Он прищурился, и я знала, что он слушает, ждет.

Но что ему рассказать о маме? Она много курила, носила тесные блузки и была помешана на мужчинах и деньгах. Она насмехалась надо мной забавы ради. Она обращалась со мной так, будто бы я – ее соседка в общежитии. И вот тогда я высказываю то, что было у меня на душе так много лет.

– Просто… она оставила меня. – Я сглотнула, пытаясь смочить пересохшее горло. – Оставила тогда, когда я нуждалась в ней сильнее всего. Как раз тогда. – Я подумала о Доноване и унижении, но я знаю, что дело не только в этом. Не из-за этого мои руки тряслись, и мне казалось, что в моих костях – пустота. И тогда я вспомнила тех маму и малышку в библиотеке, и сердце разбилось на части. – Она никогда меня не касалась. Никогда. С тех пор как мне поставили диагноз. Я имею в виду, я понимаю, что она не могла меня обнимать и целовать, как обычного ребенка. Но она могла бы… я не знаю… надеть перчатки и погладить меня по спине, ради всего святого! Или, или, не знаю там, завернуть меня в простынь и крепко обнять.

Я знаю, что меня заносило, но я в тот момент была, будто прорванная труба, и не осознавала, что говорила.

– Она вела себя так, будто бы я была прокаженной. Я имею в виду, я к такому привыкла, ребята в школе тоже так ко мне относились. Но моя родная мама… – Водопады слез полились из глаз, смешиваясь с потоками соплей, но мне было все равно. Я вытерла лицо рукой в перчатке и откинулась на сиденье, позволив слезам литься, пока они не иссякнут. Я шмыгнула носом.

– Прости. Не знаю, почему я тебе все это рассказываю.

Он не ответил. Я посмотрела на него, но он просто сидел сиднем, словно отлитый из бронзы. Почему я ему все это говорила? Я вдруг страшно застеснялась своих признаний, так, что хотела выпрыгнуть из машины и умчать вдаль на велосипеде.

– Ты скажешь хоть что-то?

Эрик заерзал на сиденье, потер щеку, будто бы мог стереть колючие черные волоски, если бы постарался как следует.

– Итак. – Он повернулся ко мне. – Ты хотела, чтобы твоя мама тебя задушила?

Я уставилась на него. Я знаю, что у меня мысли скакали туда-сюда, но не так же. Он решил меня поддеть?! Но потом намек на улыбку проскользнул на его лице. Я пыталась нахмуриться: как он может так шутить? Но его улыбка была так заразительна, что я не смогла сдержаться. Смешок сорвался с моих губ, а потом еще и еще. И вот я уже хохотала вовсю и думала, какой же сумасшедшей выглядела со стороны.

Я пыталась восстановить дыхание, но тело перешло в режим «автопилот», и я то смеялась, то всхлипывала, так что я просто ждала, когда это закончится. Когда я наконец успокоилась, я надеялась, что Эрик скажет что-то еще – или заведет машину, или что-то сделает, но он просто сидел, смотря в лобовое стекло.

Так что я тоже сидела, тишина, повисшая в машине, стала столь гнетущей, что я вжалась в сиденье, придумывая хоть какую-нибудь фразу, которой можно развеять это странное напряжение, повисшее между нами. А потом он кашлянул.

– Знаешь, однажды, когда Элли была еще малюткой, что-то около шести месяцев, я пошел с ней в гости к Динешу.

Я не понимаю.

– Динешу?

Он так на меня посмотрел, будто только что понял, что я рядом.

– Отцу Айжи. Моему лучшему другу. Точнее, он был моим лучшим другом. – Он опять отвернулся и посмотрел перед собой.