Когда мы встретимся снова - Лесли Пирс (2004)

Впрочем, он оказался в весьма затруднительном положении. Ему так хотелось блестяще выступить в суде, рассказав о всех грустных, достойных сожаления и трагических событиях в жизни Сюзанны! Он хотел, чтобы и другие почувствовали то же, что и он, поняли, что Сюзанну подтолкнули к краю, и порадовались, когда она получит небольшой срок.

Но если в дело будут включены еще два убийства, картина получится совершенно иной. По Ройбену прольется не много слез. А вот Зоя была молодой и красивой, и никому не захочется думать, что она заслуживала смерти. Это беспокоило его сильнее всего: подобно Бет, он видел в Сюзанне и порядочность, и честность. Для него она была жертвой жестоких обстоятельств, которые вынудили ее преступить закон.

Он взглянул на часы и с удивлением увидел, что уже миновало два. Пора было возвращаться.

У Стивена было всего несколько минут, в течение которых он мог быть наедине с Сюзанной в комнате для допросов, после чего туда должны были вернуться Лонгхерст и Блум. Она казалась собранной, даже горящей нетерпением начать.

— Вы совершенно уверены в том, что хотите сделать признание? — спросил он.

— Совершенно уверена, — ответила она, глядя ему прямо в глаза.

— И вы понимаете, к чему это приведет?

— Да, об ограниченной вменяемости уже не может быть и речи. Я получу пожизненное заключение, — сказала она, и в глазах, и в голосе у нее читалась решимость. — Мне не нужно время для обдумывания. Я уже все решила.

В комнату вернулся Рой. Стивену показалось, что он выглядит усталым и осунувшимся.

— Мой клиент поручила мне сообщить о том, что она хочет сделать признание, — сообщил Стивен.

Выражение лица Роя не поддавалось в этот момент описанию. Его темно-карие глаза расширились от удивления, он в полнейшей прострации переводил взгляд с Сюзанны на Стивена и обратно.

Но инспектор быстро оправился. Сняв пиджак, он повесил его на спинку стула, уселся и заправил чистую кассету в магнитофон, опробовал ее, а потом проделал обычный ритуал, назвав день, время и всех присутствующих.

— С чего вы хотите начать, Сюзанна? — спросил он.

— С девятого августа 1986 года, — произнесла она, не сводя глаз с магнитофона. — В этот день я убила Лайама Джонстона.

Стивен потерял дар речи. Он смотрел на нее и не верил своим глазам. По спине у него пробежал холодок предчувствия. Он открыл рот, но не смог произнести ни слова. Неужели она убила еще и Лайама?

— Я не собиралась его убивать, — заявила она, пристально глядя на Стивена и словно умоляя его не вмешиваться. — Я разозлилась, потому что он не хотел ехать со мной в Бристоль. Мы поссорились, он повернулся, чтобы уйти, и тогда я схватила нож и ударила его в спину.

— Какой это был нож? — спросил Рой.

Стивен заметил, что у него дрогнул голос, хотя ему и удалось скрыть свое удивление.

— Французский кухонный нож, — совершенно спокойно ответила Сюзанна. — Длиной двенадцать или тринадцать дюймов, с треугольным лезвием. Я оставила его на столе после того, как резала мясо.

* * *

Сегодня утром Сюзанна солгала детективу-инспектору Лонгхерсту, когда заявила, что не может вспомнить никаких подробностей об этом дне. Она помнила его очень хорошо, каждое произнесенное слово врезалось ей в память, хотя она с радостью забыла бы все.

День был солнечный, жаркий и душный, и в речной воде на краю сада отражалось голубое небо. Как раз перед тем, как пробило два часа, она сошла с автобуса, переоделась в розовый сарафан, уложила волосы и, быстренько приготовив запеченного цыпленка на ужин, вышла в сад, чтобы позагорать на солнце под одной из яблонь. Ее буквально переполнял восторг: еще бы, ведь она нашла такой чудесный домик в Бристоле! Сюзанна не могла дождаться момента, когда Лайам вернется домой и она расскажет ему об этом. От волнения она не могла даже читать, поэтому прикрыла глаза и принялась обдумывать, как она обставит гостиную в своем новом доме.