Единственный и неповторимый - Адриенна Бэссо (2018)

Словно почувствовав ее страх, Малколм обернулся. Его глаза были спокойны, выражение лица – непроницаемо. Его уверенность потрясла ее еще больше. Она не сможет стать той женой, которая ему нужна. Женой, которую он заслуживает. Она не великодушна и не бескорыстна, не может стать доброй и любящей.

Малколм говорил, что желает женщину, сильную духом, но ни один муж не захочет, чтобы его воле противоречили, а его приказы оспаривали. Она наверняка разочарует его и своими руками убьет чувство уважения, которое он может к ней испытывать.

Осознание этого принесло с собой глубокую печаль. Стараясь умерить сердцебиение, Джоан отвела взгляд от Малколма. Она должна немедленно с ним поговорить и положить конец этому фарсу. Так будет лучше для них обоих.

А что потом? Куда она пойдет? Что станет делать? Как сумеет воспитать Каллума? Защитить его? И, самое главное, как обеспечит для него достойное будущее? Будет ли у нее другой шанс?

Она нашла взглядом отца. На нем был официальный костюм, он даже нашел время побриться. Но выражение его лица было холодным. Не приходилось сомневаться: он не поможет.

Агнес стояла рядом с выражением откровенного торжества на лице. Было абсолютно ясно, что и отцу, и ей очень нравится идея избавиться от нее.

Отец Джон занял место перед дверью часовни. Не обращая внимания на дождь, который шел все сильнее, он широко развел руки и громогласно вопросил:

– Известна ли кому-то из присутствующих здесь причина, мешающая леди Джоан и сэру Малколму вступить в брак?

Никто не произнес ни слова, хотя Джоан могла бы с ходу назвать дюжину таких причин. Ей стало интересно, бывали ли случаи, когда невесте или жениху хватало смелости возразить. Поразмыслив, она решила, что если бы невеста стала вдруг возражать, ее все равно бы никто не послушал.

– Может быть, мы зайдем внутрь? – спросил Малколм и протянул ей руку.

Спросил. Не приказал. И страх Джоан слегка уменьшился. Она представила себе милое личико Каллума, расправила плечи, гордо подняла голову и приняла его руку.

Один шаг, другой. Словно во сне, Джоан шествовала к алтарю. Дюжины тонких свечей слегка рассеивали царивший в часовне мрак. Они добавляли малую толику столь необходимого тепла, и Джоан мимолетно удивилась тому, что отец пошел на такие расходы. Вероятнее всего, он расщедрился не для нее, а для Маккенна.

– Это тебе, – сказал Малколм и протянул ей красивый букет ранних весенних цветов, перевязанный синей шелковой ленточкой. – К сожалению, у меня не было времени найти для тебя настоящий свадебный подарок. Надеюсь, этого пока будет достаточно.

Джоан лишилась дара речи. Она обожала цветы. Откуда он узнал? Она заметила счастливую улыбку Гертруды и предположила, что информацию он получил от служанки.

– Спасибо, – с трудом выдавила Джоан, удивленная и тронутая его заботой.

– А где Каллум? – поинтересовался Малколм.

Глаза Джоан изумленно округлились.

– Я знаю, что он не может оставаться в покое долго, поэтому попросила Бриенну присмотреть за ним.

– Как пожелаешь. Хотя я бы не возражал против его присутствия.

От нахлынувших разом эмоций у Джоан перехватило дыхание. Ей не удалось как следует подумать над этим неожиданным поворотом, потому что отец Джон начал церемонию. Джоан всячески старалась сосредоточиться, но ничего не получалось, и голос отца Джона доносился до нее словно сквозь вату.

– Ты будешь любить его, утешать, почитать и слушаться его, быть рядом в здравии и болезни, отказываться от всех других и оставаться с ним, пока вы оба живы?

«Слушаться?» Это слово было словно удар мечом, и сразу возродило все ее страхи, с которыми она пыталась справиться.

Священник кашлянул. Дважды.

– Леди Джоан?

Все собравшиеся ждали. Ждали, чтобы она дала клятву, произнесла слова, которые свяжут ее с Малколмом навсегда. «Слова, это всего лишь слова».