Время расставания - Тереза Ревэй (2010)

Даже легкое дуновение ветерка не тревожило листву каштанов. Опоздавшие гости спешили к бежевому навесу, на котором было начертано имя Кристиана Диора. Показ осенне-зимней коллекции должен был начаться с минуты на минуту. Среди клиентов и друзей месье Диора царило радостное возбуждение. Какой новый стиль предложит им этот гениальный художник в наступающем сезоне, как выглядят модели новой линии одежды, получившей название «Vivante»?[66] Журналисты, пишущие о моде, наточили карандаши и распахнули глаза. В очередной раз Высокая французская мода, как умелый дирижер, укажет всему миру, какому силуэту в женской одежде следует отдать предпочтение.

— Камилла!

Молодая женщина обернулась и увидела крестную, выходящую из такси.

— Извини меня! — воскликнула запыхавшаяся Одиль и расцеловала крестницу в обе щеки. — Пойдем скорее… Нам надо найти места. В противном случае придется сидеть на ступенях лестницы.

Портье в белых перчатках услужливо распахнул перед дамами дверь. Они протиснулись сквозь ряды женщин, чьи соломенные шляпки были надвинуты почти до бровей — модницы соревновались друг с другом в элегантности. Камилла узнала видную блондинку Элен Лазарефф, основательницу и бессменную руководительницу журнала «Elle», так же как и вездесущую Кармель Сноу, редактора «Harper’s Bazaar», которая несколькими годами ранее дала новому революционному стилю Диора емкое название «new-look»[67].

И вот наконец шуршание юбок стихло и в этой священной тишине ведущая принялась объявлять номера моделей и их названия на французском и английском языках. Манекенщицы выпархивали из-за тяжелого занавеса из серого атласа, как экзотические бабочки из кокона, и дефелировали по длинному подиуму.

Сидя прямо у сцены, на ступенях лестницы, — крестная нашла себе место в другом конце зала, — Камилла с интересом следила за разворачивающимся спектаклем, стараясь не упустить ни единой детали.

— Они стали еще короче, — прошептал ей на ухо незнакомый мужской голос. — Он приподнял юбки на сорок сантиметров от пола. К вящей радости мужчин. Я восхищен его смелостью.

Камилла оторвалась от созерцания гордого и экзотического силуэта Аллы, которая кружила по подиуму под бурные аплодисменты публики, и наткнулась на смеющийся взгляд зеленых глаз своего соседа. Темные волосы, зачесанные назад, открывали высокий лоб, подчеркивали прямой нос. Ее собеседник был обладателем американского акцента и массивной челюсти голливудских актеров. Камилла удивилась своей рассеянности: сесть рядом с таким видным мужчиной и не обратить на него никакого внимания.

— Возможно, вы восхищаетесь той властью, что обладает Диор над людьми? Он может удлинять или укорачивать юбки, женщины подчиняются ему с закрытыми глазами…

— Вы не заставите меня поверить, что относитесь к тем женщинам, которые слепо подчиняются мужчинам, мадемуазель Фонтеруа. Даже если этот мужчина — гениальный дизайнер.

— Мы знакомы? — поразилась девушка. Она была уверена, что никогда бы не забыла этого молодого человека.

— Да, мы познакомились в Нью-Йорке, в прошлом году. На торгах Компании Гудзонова залива[68].

Камилла тщетно напрягала свою память.

Во время аукционов, когда цены на меха росли, молодая женщина всегда была собрана и серьезна. На нее ложился тяжелый груз ответственности, ведь ей следовало предвосхитить модные тенденции грядущей зимы. В закупки вкладывались умопомрачительные суммы, и любое ошибочное суждение, неправильный выбор могли привести к огромным финансовым потерям. На торгах, проводимых крупными компаниями, в частности могущественной Компанией Гудзонова залива, Камилла сталкивалась с самыми влиятельными меховщиками планеты, которые заключали контракты на сотни тысяч долларов. Они богатели за счет разницы цен закупок и продаж мехов в своих странах, где скорняки часто перекупали у них ходовой товар.