Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль (2006)

Хойкен сделал глоток пива и потер липкие от пены пальцы друг о друга. Ноутбук лежал на столе, словно интересная новая игрушка. Десять лет назад Файль достал бы записную книжку с неразборчивыми каракулями вместе с небрежно завернутым в грубую вощеную бумагу бутербродом. Бутерброд он тут же застенчиво затолкал бы снова в мешок. Однако сейчас все это было уже не так просто и трогательно. «Эта маленькая штука все вытеснила и проглотила, даже отняла аппетит у своих пользователей», — подумал Хойкен. Наброски биографии, список покупок, письма, фотографии и фильмы — вся жизнь и работа маленького беспокойного человека, с которым Хойкен пил пиво, поместилась в этом маленьком предмете. Георг невольно откинулся назад, когда из ноутбука его глазам предстали некоторые подробности его легендарных предков, которых он ни в коем случае не хотел касаться.

— Нет, Петер, — сказал он решительно. — Вы неверно поняли мой звонок. Я с удовольствием поговорю о вашей книге, но хотел встретиться с вами совсем не для этого.

Его слова, казалось, не произвели на Файля никакого впечатления. Он продолжал показывать пальцем на что-то в своем ноутбуке.

— Так мы встретились не по поводу биографии? — спросил он, как во сне, продолжая машинально постукивать пальцем по клавиатуре, как будто должен был сейчас исполнить какую-то программу и при этом следовать инструкции до конца.

Хойкен с минуту молча смотрел на него и почему-то вспомнил, как пропустил начало этой всеобщей мании. Все началось где-то в начале 80-х с того топорного ящика, который выглядел как микроволновая печь с заставкой. Хойкен не совсем хорошо понимал, как с ним управляться, и поручал техническую сторону работы другим. А теперь уже слишком поздно, для него поезд давно ушел. Между прочим, эти штуки со всей сопровождающей их шумихой и вечными дефектами были типичным фетишем для служащих. Гигабайты рухляди, отбросов и грязи, которые создавались только для того, чтобы наполнять это гигантское мусорное ведро до краев.

С тех пор как компьютеры стали встречаться повсюду, Хойкен не мог подавить отвращения, которое они ему всегда внушали. В каждом кабинете концерна стояли мониторы и блоки памяти, словно недоразвитые капризные существа, которые парализуют половину отделов. Он знал, что есть сотрудники, которые сразу отвечают на каждое поступившее по электронной почте письмо, не говоря уже о тех, которые по поводу любой проблемы или самого элементарного вопроса сразу ныряют в Интернет, чтобы пообщаться и отвлечься от собственных проблем. Как человек, имеющий дело с книгами, в своем противостоянии с Сетью Хойкен пошел по другому пути — он использовал ее от случая к случаю и без малейших уколов самолюбия демонстрировал свою независимость от этого аппарата. Георг слишком давно родился для всего этого. Если бы лет на десять-двенадцать позже… Он принадлежал к тому поколению, которое выросло еще без телевизора. Несколько лет назад он расценивал это как недостаток, но вместе с тем почти тосковал по 50-м годам, тишина и покой которых действовали благотворно и помогали сосредоточиться. По крайней мере, от тех времен остались аппараты, продающие квашеную капусту с пюре. Именно это он должен заказать, сейчас же. Хойкен спросил, что заказать Файлю.

— Что берете вы, Петер? — спросил он. — Что вам по вкусу?

— Днем я ем немного, — ответил Файль, — много еды просто не переношу. Иногда я представляю себя какой-то старой калошей, которая может съесть самое большее теплую корочку.

— Совсем неплохо, — заметил Хойкен. — Теплая корочка — это как раз то, что нужно. Что-нибудь маленькое, вкусненькое, не могу ли я вас этим соблазнить?

— Мне всегда так тяжело выбирать, — сказал Петер Файль. — Заказывайте вы, я не откажусь, а если не хватит, просто закажем еще.