Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль (2006)

Отец очень любил и умел знакомиться с женщинами, но, поразительно, на Лину это не распространялось. По непонятным причинам он всегда боялся ее и остановился на одной встрече в месяц, причем каждый мог бы поспорить, что он добивался ее расположения, потому что если отцу нравилась женщина, он сразу бросался на приступ. Никто не мог от него спрятаться — ни сотрудница издательства, ни, тем более, писательница, за которой, если она была ему интересна, отец начинал настойчиво ухаживать, с цветами и телефонными звонками. Многие из слабости уступали его натиску и потом были рядом с ним несколько недель или месяцев. Он называл их «часть моего пути». Многие ожидали, что от этого они быстро продвинутся по служебной лестнице, но очень ошибались, потому что именно подружки отца сразу выходили в издательстве из доверия. Иногда доходило до ссор между его избранницами, когда отец принимался за новую писательницу, тогда как старая еще была уверена, что фаворитка — она. Такая ситуация чаще всего заканчивалась потоком слез в каком-нибудь уединенном кафе, что нередко приводило к тому, что эти писательницы сходили со сцены и больше ни одной их книги в издательстве не видели.

А мама, как она выносила все это? Долгие годы она игнорировала подобные истории и молчала. У отца для всех своих выходок имелось алиби, и никто в доме о его похождениях не упоминал.

Хойкен расплатился и вышел из кафе. Ему совсем не хотелось видеть яркий свет. Он дошел до Соборной площади, и вдруг подул такой сильный ветер, что Георг, втянув голову, поспешил к стене ближайшего дома. Спотыкаясь, он медленно шел вдоль выставочного зала «Kösel», где продавались книги, и смотрел, много ли книг его издательства лежит на витрине. И сразу на Хойкена навалились нерешенные проблемы сбыта. Никто не мог посоветовать ему, как преуспеть в этой области. В раздумьях он постоял немного под аркой книжного магазина. Слева от него находился маленький магазин «Köln-Ticket», а за ним — романо-германский музей, куда он раньше часто ходил с детьми по воскресеньям. Хойкен вспомнил, как они по слогам старались прочитать и перевести все эти латинские надписи. С тех пор он уже все забыл, только с трудом мог вспомнить родословную императорского дома. Эта династия начиналась с Августа[17] и императрицы Ливии[18] и заканчивалась через многие поколения Нероном[19]. Почти все мужчины в этом роду были полководцами или наместниками и, по-видимому, все время были заняты войнами и набегами. Юлия, Агриппа и Агриппина — гибкий детский мозг легко запоминал такие имена, ему же приходилось все время заглядывать в справочник. Эти подробности давно уже стерлись из памяти, только иногда всплывали удивительные или, скорее, смешные мелочи — кислая физиономия мраморного императора с завитыми волосами или толпа ярко одетых людей с кубками вина в руках.

Из-за сильного ветра площадь опустела. Хойкен никогда не мог понять, что означают все эти серые линии, квадраты и прямоугольники на ее светлой поверхности. Возможно, это был план старых романских улиц и домов. На большой прямоугольной плоскости не было ни единой скамейки, на которой можно было бы спокойно посидеть и полюбоваться собором. Через его высокие шпили и столбы струился свет полуденного солнца.

Георг медленно подошел к магазину «Köln-Ticket». Ему вдруг захотелось войти. Внутри он увидел двух молодых мужчин и девушку, которые сидели за компьютерами. При его появлении они подняли головы. Хойкен остановил свой выбор на молодой женщине и обратился к ней, словно на самом деле нуждался в совете и помощи:

— Не могли бы вы мне помочь? Я хочу знать, кто дает концерт в филармонии в ближайшую субботу.

Ей даже не понадобилось никуда смотреть, женщина ответила заученной фразой:

— О, в субботу вечером будет нечто особенное, у нас в гостях Магдалена Кожена.