Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль (2006)

Свернув на Уферштрассе, Хойкен вставил CD с ариями пражской чудо-певицы. То, что он услышал, было ему совершенно чуждо. С такой музыкой он не имел дела уже очень много лет. Текст песен он понял не полностью, а те обрывки, которые разобрал, звучали мрачно и по-протестантски грустно. «Я с головой ушла в свои грехи…» Почему эта молодая привлекательная женщина предается безутешному плачу и назвала диск «Lamento»? Вероятно, у нее любовная связь с изощренным мазохистом-фетишистом, который заставляет ее носить черные одежды в наказание за ее русалочью красоту. Сухопарый флейтист, который в течение всего концерта неотступно следит за ней с раздувающимися от гнева ноздрями. Хойкен сделал музыку громче. Интересно, сможет ли его хорошее настроение справиться со всеми этими горестями?

Двадцать-тридцать лет назад в круг интимных привязанностей отца входили певицы и актрисы. Тогда на берегах Рейна в укромных тенистых уголках еще сохранились винные ресторанчики, которые отец так любил. Теперь в них оборудовали бистро для водителей автобусов, идущих из Вестфалии. Со временем половина старой части города у берегов реки приобрела мрачный вид, даже невозможно вывезти туда деловых партнеров из Америки. «Моим вздохам нет конца, и мое сердце разрывается от печали…» Все-таки нужно как-то попасть на этот концерт в субботу, чтобы докопаться до причин такого загадочного самобичевания. Неплохо было бы разузнать, в каком отеле остановилась Магдалена, и прислать ей перед концертом букет цветов, приложив загадочную записку: «В безутешной тоске — почитатель». Сухопарый флейтист, конечно, выбросил бы цветы, и она уже перед концертом немного поплакала бы, чтобы ее изощренные воздыхания позже казались подлинными. «Оттого и плачу я так, и мои глаза истекают слезами».

Хойкен въехал во двор родительского дома и удивленно засмеялся. Во дворе как раз находился Secondo. Он приводил в порядок черный «Мерседес» отца. С закатанными рукавами, с тряпками и щеткой в руках, он стоял как чистильщик обуви, который часами только и делает, что трет одно и то же место. Что вообще делает этот парень сейчас, когда отца не нужно возить в офис? До обеда он будет возиться с обоими автомобилями и одного за другим, как старых-престарых черных псов, вывозить прогуляться вдоль Рейна. Около полудня за ним зайдет его друг, и они пойдут в маленький итальянский ресторан выпить по чашечке эспрессо. Secondo очень любит часа полтора сидеть над одной чашкой эспрессо. Этот парень воплощал в себе тип упрямого и гордого итальянца, который никогда не вышел бы на улицу с зонтом. Они сухо поздоровались, так как больше им не о чем было говорить. У Secondo не было ни семьи, ни женщины. Он был слишком гордый, чтобы обзаводиться такими довесками к жизни. Когда он предложил Хойкену помыть его внедорожник, тот отрицательно покачал головой. Ему не хотелось, чтобы кто-нибудь увидел Secondo, который моет машину сына своего хозяина.

Георг достал из кармана большую связку ключей и открыл массивную входную дверь. Он спросил у Secondo, дома ли Лизель. Нет, ее дома не было. Она в клинике, как он и предполагал. Secondo хотел ее подвезти, но она отклонила его предложение. Конечно, Лизель не позволила бы себя везти как какую-нибудь важную особу. Secondo это отлично понимал и предложил это просто так, из вежливости.