Ночные тайны - Ганс-Йозеф Ортайль (2006)

И действительно, в этом доме никогда не жила и ни одной ночи не провела другая женщина. Хойкен мог бы поспорить, что это так, хотя, конечно, и не знал этого на сто процентов. Чужая женщина здесь, в этих комнатах — это просто невозможно. Если бы отец придавал большое значение своим легким знакомствам, он бы думал о серьезных отношениях. Но такого ни разу не было. Отец брал своих подружек с собой в деловые поездки или ложился с ними в постель перед ужином в каком-нибудь маленьком отеле или двухкомнатной квартире, которую иногда снимал для этого. Но родной дом с прилегающими постройками и большим садом оставался для него святыней. Это была большая, общественно признанная территория брака, которую ни один из супругов не ставил под сомнение и уж тем более не обсуждал, пока та злополучная ссора не разорвала, казалось, одним ударом эти старые, прочные связи.

Все здесь выглядело так, словно мама никогда не покидала их дом. После ее смерти отец велел перенести сюда ее вещи и разложить их в прежнем порядке. У мамы тоже был свой тайник, в котором она хранила дорогие вещи. Возможно, Хойкен единственный, кто знает о том, что он находился за спинкой ее кровати, в маленьком отверстии в камине, которое закрывалось заслонкой, выкрашенной в белый цвет. Как-то раз он случайно увидел, как мама открывала свой тайник. Она не рассердилась на Георга, а только попросила, чтобы он никому не рассказывал об этом. Хойкен умел держать язык за зубами, так что ему можно было ничего не говорить. Это было их маленьким общим секретом — место, где мама хранила часть оставленных ей в наследство драгоценностей и крошечную черно-белую фотографию локанды в венецианской лагуне, где они с отцом провели первую брачную ночь и медовый месяц.

Хойкен вдруг вспомнил все это так отчетливо, словно близость старых вещей вернула его в прошлое. Он решил еще раз посмотреть на тайник, перед тем как выйти из комнаты. Георг отодвинул кровать, чтобы лучше видеть, лежит ли еще что-нибудь в маленьком отверстии в камине. Он сразу вспомнил, где располагался тайник, нащупал рукой заслонку и открыл ее. Драгоценности были на месте — темно-синие шкатулки стояли рядом и одна на другой, будто волшебные сокровища, к которым давным-давно никто не прикасался. Маленькие черно-белые фотографии лежали рядом. Они были такие крошечные, что без лупы нельзя было рассмотреть детали. Хойкен забыл название старой локанды, это было известное в Венеции имя, имя мужчины, который открыл в этом городе «Harry’s Bar» и позже стал владельцем этой гостиницы в старинном местечке Торчелло. В ней после войны осень и зиму жил Хемингуэй со своей четвертой женой. Подражая знаменитому писателю, с которым много раз встречался и которого считал тогда величайшим из живущих классиков, отец сделал Венецию и старую локанду в Торчелло местом для своего свадебного путешествия.

С фотографиями в руках Георг подошел к маленькому секретеру, в котором мама хранила свою корреспонденцию. Он открыл верхний ящик, но лупы там не было. Ящик был почти доверху заполнен аккуратно уложенными и плотно связанными в пачки письмами. Но под этими пачками, как старые близнецы, лежали два темных конверта. Они были не заклеены, поэтому Хойкен открыл один из них и вынул несколько скрепленных между собой страниц. Это было завещание отца, Георг понял это, как только взглянул.

Хойкен отложил его в сторону и открыл другой конверт. Здесь были листы с длинным рукописным текстом, который был озаглавлен как «Предложения по завещанию». По-видимому, мама написала его после развода с отцом и прислала незадолго до своей смерти.

Хойкен был так взволнован, что не мог понять смысл написанного. Он листал страницы, читал отрывки на первой, перечитывал окончание, стараясь как можно быстрее ухватить суть. Но это ему не удалось. Изобилующие подробностями размышления и конструкции были слишком сложными, чтобы он понял их за несколько минут и смог правильно истолковать.