На перекрестке - Ирина Быстрова (2007)

Я чуть не подпрыгнула. И издала нервный смешок:

— Невозможно.

— И все-таки, — настаивал блондин, — я вас знаю.

Я покачала головой, мол, отстань, и придвинула к себе кофе, который только что принесла официантка.

— Вы мне не верите? — спросил блондин.

Ясное дело, не верю. И вообще, я рассчитывала, что за границей как-то по-другому клеят девушек. Оказывается, ошибалась.

— Нет, — коротко ответила я и отпила капучино.

— Я вас видел в аэропорту, — неожиданно сказал блондин, взглянул на часы и добавил: — В воскресенье. Верно?

— Э-э-э… — Я растерянно уставилась на него.

— Я прав? — Блондин смотрел на меня с усмешкой.

— Да, — выдохнула я.

— Удивлены?

Издевается, поняла я. Значит, я правильно угадала его тип. Красавчик. Качок. Крутышка. Думает, что весь мир принадлежит ему. Что можно смотреть на всех свысока и посмеиваться над всеми подряд. Вот только что-то подсказывало мне, что с количеством извилин в его голове я немножко ошиблась. Но не суть. Следовало поставить его на место. Я посчитала про себя до трех, сделала еще один глоток капучино и спокойно ответила:

— Немного.

Вот так. Получите. Брови блондина поползли вверх. Он весело рассмеялся и сказал:

— Дэвид.

— Простите? — удивилась я.

— Меня зовут Дэвид. А вас?

— Меня — Кэтрин, — нехотя ответила я.

— Я вам не испортил ленч? — вдруг спросил он.

Я вздрогнула. Это у меня на лице все написано. Я в этом не сомневалась. У меня всегда все мои эмоции можно прочитать по лицу. Для того чтобы что-то скрыть, мне нужно изрядно напрячься. Напрячься я не успела — блондин Дэвид застал меня врасплох.

— Ну что вы! — тем не менее проговорила я.

— Как-то я об этом не подумал, — сообщил мне Дэвид, отрезая от поданного ему сандвича маленький кусочек, — увидел вас, удивился, надо же, думаю, какое совпадение, и вот решил подсесть к вам.

— Э-э-э… — Мне очень хотелось схамить, но я все-таки удержалась. — У вас что, такая фотографическая память, что вы запоминаете всех и каждого, кого видите мельком?

— Да! — радостно ответил Дэвид, отправляя в рот следующий кусочек сандвича. — Я — фотограф.

— Фотограф?

— Да.

— То есть это ваша профессия?

— Да.

— Потрясающе!

— Что? — удивился он.

Ну, как же! Это была моя давняя мечта — познакомиться с профессиональным фотографом. Расспросить его о том о сем. Вот только у меня не было уверенности, что этот красавчик-качок-крутышка согласится отвечать на все мои бредовые вопросы.

Глава 12

Лето в Питер, наверное, не придет в этом году никогда. Хочу, конечно, невозможного — чтобы оно у нас начиналось как положено, 1 июня. Но в этом городе так не бывает. Лето раскачивается долго. Приближается к нам нехотя. Иногда, бывает, подразнит слегка в конце апреля или в начале мая, покажет свое личико на мгновение… А потом опять отступит на дальние позиции, и когда его теперь ждать — неизвестно. Я каждый год об этом благополучно забываю. И 1 июня начинаю пыхтеть от досады — где, где тепло, солнце и цветы? Идеалистка, что сказать…

Да, я уже в Питере. Вернулась из Дании и даже думать про нее забыла.

Рассказать? О чем? О трех свободных днях в Копенгагене? Об этом мэне из кафе? Так нечего рассказывать. Правда, правда. Вполне можно обойтись тремя словами. Нет, не о Копенгагене — Копенгаген хорош, просто чудо-город, — а о мэне, об этом Дэвиде-фотографе.