Одинокие сердца - Итсасо Мадарьяга (2010)

— Именно так. Когда умерла Дженни, ее доля в наследстве перешла к твоему отцу, а когда умер и он, все унаследовали мы втроем: одна половина — мне, а вторая половина — тебе и Сэму. Однако твоя доля должна была бы вернуться в семью, если бы с тобой случилось что-нибудь еще до того, как у тебя появились бы дети. Ну, ты понимаешь, что я имею в виду… Нужно было сохранить имущество внутри нашей семьи. Так что, как видишь, не я одна принимала решение.

— Ты права, я тогда не возражала против продажи дома, — печально кивнула Одри. — Я слишком долго прожила вдалеке от «Виллоу-Хауса» и считала, что когда-нибудь и у нас с Джоном появится что-нибудь подобное. В тот момент фамильный дом не имел для меня большого значения. Мне он был не нужен, и я за его судьбу не переживала.

— Ты думала, что Джон захочет уехать в глушь, чтобы жить неторопливой жизнью вдалеке от мегаполиса?

Виолетта изумленно уставилась на дочь.

— Но ведь… очень многие бизнесмены поступают именно так. Они работают в Лондоне, а живут в двух-трех часах езды от него. А то и дальше.

— Ну да. И ты полагала, что Джон захочет стать одним из таких бизнесменов. — Виолетта пристально посмотрела на нее. — Послушай, Одри, я не знаю, помнишь ли ты, что Джон был совсем не в восторге от выездов на природу. Он заставлял себя в них участвовать, потому что он — галантный джентльмен, никогда не позволяющий себе вести себя бестактно. Не то что твой брат, который, когда его приглашают на пикник, тут же в пренебрежительной форме отказывается. В душе Джон, по-видимому, не такой уж и джентльмен, но он все же всегда старался вести себя очень вежливо…

— Я это знаю, мама, знаю, — поспешно сказала Одри, стыдясь собственных заблуждений, — однако я думала, что все еще впереди и что Джону это когда-нибудь понравится. Большой город ведь утомляет. В нем все совсем не так, как в провинции! Когда у меня плохой день, в Лондоне он кажется еще более мрачным, чем на самом деле, и я прячусь в каком-нибудь — находящемся поблизости — пабе, пью там пиво и болтаю о всяких глупостях с Бекки и Джун. Мы делаем вид, что дела идут хорошо и что впереди у нас радужное будущее, однако в действительности мы все хотим примерно одного и того же — хотим, чтобы, когда мы возвращаемся домой, нас там кто-то ждал и чтобы этот кто-то спросил, как у нас прошел день, и предложил нам чашку горячего чая. И чтобы мы потом садились на диван и рассказывали этому кому-то о своих повседневных радостях и горестях.

— Когда ты возвращалась с работы, Джона никогда не бывало дома?

— В последнее время, после того как он устроился на новую работу — ну, и после связанных с ней изменений в его жизни, — он довольно часто приходил очень поздно, потому что, как он мне объяснял, ему приходилось то задерживаться допоздна, то ужинать с каким-нибудь большим начальником, то участвовать в корпоративном мероприятии. В этом, в общем-то, не было ничего необычного — ему ведь доверили очень ответственную должность…

— К чему он всю свою жизнь и стремился, — перебила дочь Виолетта.

Одри посмотрела на нее с таким видом, как будто узнала об этом последней.