Свет в твоем окне - Кира Буренина (2002)

— Возвращайтесь, вы простудитесь! — только и повторила она, с изумлением замечая, как в глазах его вспыхнули и потухли искры, как сгорбились его плечи. Он медленно направился по пушистой снежной дорожке к подъезду, оставляя своими щегольскими черными «казаками» затейливые следы.

Чувство беспокойства не покидало Татьяну весь вечер. Она бесцельно бродила по квартире, не находя себе места. В ее жизни все было так просто, так понятно, и вот сегодня баланс нарушился. С детства в Таню вдалбливали нехитрые, но сильнодействующие истины — люди нашего круга должны быть образованны, интеллектуальны, воспитанны. Что творится за пределами престижного московского микрорайона, именуемого в народе «дворянским гнездом», — не должно интересовать. Пришла перестройка, круг избранных поредел, но правила игры остались прежними. Время взросления прошло. Таня вышла в мир из теплых стен элитарного учебного заведения, прошла стажировку в Англии, устроилась не без помощи друзей родителей на хорошую работу. У нее был давний и респектабельный роман с другом детства Владиславом. Владик и Таня считались почти что с пеленок женихом и невестой. Главное, не выйти за рамки круга — таково было общее мнение. Теперь родители с некоторым беспокойством спрашивали себя, когда же окончится холостяцкая жизнь и дети наконец поженятся — ведь уже не маленькие, обоим скоро по тридцать! Владик и Таня, однако, были довольны сложившимся статус-кво и не спешили под венец. Все во Владике было прочно и устойчиво. Интеллектуальный, способный, успешный бизнесмен, Владик сохранил глубокое почтение к традициям круга. С ним было спокойно и, увы, предсказуемо.

Когда Татьяна почти позабыла свое мимолетное знакомство с Ильей, шеф попросил ее показать американским клиентам фирмы Москву. Прогуливаясь с ними по Арбату, она услышала знакомый голос:

— Портретик не желаете?

Это был Илья. В большом черном полушубке, валенках и мохнатой папахе, он производил настолько комическое впечатление, что Татьяна, а с ней и ее гости звонко расхохотались. Илья смутился, уронил папку с ватманскими листами, кто-то бросился их поднимать, а Татьяна с гостями пошла дальше. Не объяснять же, что она шапочно знакома с этим нелепым молодым человеком! Илья долго смотрел, как удаляется белая песцовая шубка, в которую куталась Татьяна.

— Спасибо, — пробормотал он молодому человеку, собравшему его рассыпанное хозяйство, с нежностью стряхнув с одного портрета налипший на него снег. Он осторожно поставил его на подрамник и несколько минут любовался тонким, выразительным женским лицом. Это было лицо Татьяны.

Илье было девять лет, когда вместе с классом он впервые попал в цирк. Клоуны, наездники, медведи и тигры не произвели на него никакого впечатления. Во втором отделении было объявлено выступление воздушных гимнастов. Под куполом цирка бесстрашные серебристые мальчики крутили невероятные сальто, бросаясь в самые умопомрачительные комбинации. От увиденного у Ильи больно заколотилось сердце. Он будто бы уже не сидел в зале, а там в вышине протягивал руки своим партнерам, радостно смеясь, ощущая легкость и счастье полета. Вечером, придя домой, он закричал:

— Мама, когда я вырасту, я буду воздушным гимнастом!

— Хорошо, милый, — отозвалась мать, а про себя подумала: «Жаль, что мальчик растет без отца, он такой впечатлительный».

На ночь сыну пришлось дать валерьянки. Изнемогая от восторга, он рассказывал, какие смелые и ловкие люди эти циркачи, какие у них костюмы. «Обязательно стану циркачом», — твердил Илья, засыпая.

Утром в школе ему очень хотелось поделиться своей мечтой. Лучший друг Федя болел, а кому еще можно излить душу? Тогда, набравшись смелости, он подошел к девочке Оле, в которую были влюблены поголовно все мальчишки класса.

— Оля, — сказал Илья, твердо глядя ей в глаза. — Это тайна, но тебе я ее открою — когда я вырасту, я стану воздушным гимнастом в цирке.