Любовь цыганки - Сьюзен Кинг (2019)

– Я расскажу обо всем, но позже, – сказал Уильям. – Теперь же я просто уведомляю об этом до того, как с Масгрейвом еще кто-то переговорит. Англичанин сказал мне, будто бы его план уже приведен в действие. Он сказал, что ему надоело ждать списка жителей Приграничья и цыган. Масгрейв до этого справлялся у меня, но я не смог дать ему утвердительный ответ. Англичанин сказал мне, что уже нанял нужных ему людей, – говоря все это, Уильям мрачно смотрел на Арчи, – заплатил цыганам и каким-то проходимцам. Они уже приступили к выполнению того, за что им заплатили.

– К чему вы клоните? – мрачно изрек Арчи.

– Мы опоздали, Арчи. Королева в опасности, – ответил Уильям.

– Иисусе! – Арчи повернул голову к Рабби. – Идите и допросите его, сэр регент. Узнайте, какого дьявола все это значит.

Рабби и Кутберт кивнули и быстро вышли из зала. Арчи шагнул вперед к Уильяму. Глиняные черепки кувшина заскрипели у него под подошвами сапог.

– А теперь, Рукхоуп, – сложив руки на груди, приказал он, – говорите.

Уильям приподнял связанные руки.

– Веревки – плохое подспорье беседе.

Арчи нахмурился.

– А я не пожалею о том, что вас освобожу? – спросил он. – Я теперь весьма бойко ругаю себя за то, что доверил вам свою дочь… Но я дам вам шанс все объяснить в память об вашем отце.

– У нас мало времени, Арчи, если все то, что рассказал мне Масгрейв, правда, – сказала Уильям. – Лучше уж вам рискнуть и поверить, что моя дурная слава не соответствует правде, что я такой, каким вы меня прежде считали.

– И кем я вас считал? – скептически прищурив глаза, спросил Арчи.

После непродолжительной паузы Уильям ответил:

– Сыном своего отца.

Арчи тяжело вздохнул, вытащил кинжал с узким лезвием из ножен, висевших у него на поясе, подошел к Уильяму и перерезал веревки. Те упали на пол.

– Рассказывайте.

Уильям подался всем телом вперед и начал говорить…

* * *

Девушка сидела на постели в полной темноте, прижав согнутые в коленях ноги к груди и обхватив голову руками. Ни одна свеча не освещала ее спальню. Прелый запах горевшего в камине торфа витал в воздухе. Угольки испускали красноватое сияние. Свеча стояла на столе возле кровати, но Тамсина не подпалила ее фитиль.

Девушка не распахнула ставни. Да и лунного света все равно не было бы видно. С неба лил дождь. Грохотал гром. Ее спальня находилась на верхнем этаже башни. Дождевые капли барабанили по ставням и крыше.

Окруженная со всех сторон тьмой, Тамсина позволила себе всплакнуть. Вскоре она уже рыдала. Всхлипы, подобно порывам бури, сотрясали ее тело, поднимая на поверхность старые обиды и смешивая их с новыми. Вихрь чувств, который в ней бушевал, оставил после себя пустоту и усталость. Девушка подняла голову и вытерла слезы рукавом. Теперь она сидела в полной тишине.

Ее браку с Уильямом пришел конец. Злость и недоверие его погубили. Любовь была найдена и тотчас же утеряна. Тамсина чувствовала себя измученной и разбитой, как тот глиняный кувшин, который она бросила к его ногам. Девушка продолжала страдать оттого, что не сможет ничем возместить ту обиду, которую нанесла Уильяму из-за тайн и чрезмерной вспыльчивости.

Тайны Уильяма, узнай она их раньше, возможно, сделали бы ее менее уступчивой, но не смогли бы изменить ее чувств. У нее не было иного выбора – лишь полюбить его. Уильям стал ее частью, вошел в ее кровь и душу. Тамсина знала, что сможет без него жить, вот только полноценной жизнью это существование нельзя будет назвать.

Она взглянула на свою левую руку во тьме, сжала и разжала ее. Красноватые отблески играли на ее необычной формы кисти. Уильям и его родные научили девушку показывать руку, не стыдясь ее странной формы. Никто до них так спокойно к этому не относился.