Пропавшая жена - Шейла О'Фланаган (2020)

Хотя все считали Имоджен очень спокойным и беспроблемным ребенком, она тем не менее не могла смириться с тем, что теперь они вернулись в Ирландию. Не только потому, что ее оторвали от корней и ей нужно было начинать все сначала – искать новую школу, заводить новых друзей, учиться всему заново. Это было трудно, и иногда она чувствовала, что у нее больше просто нет сил. Агнесс и Берти постоянно твердили о том, как чудесно они жили вместе раньше и как чудесно им будет теперь, но Имоджен уже почти забыла то время, когда они жили в пансионе «Лаванда», и не могла вспомнить, как это было. Она скучала по вилле «Мартин», скучала по Люси, и Оливеру, и Чарльзу, и чуть меньше по Денису. Она скучала по прогулкам на пляж. Скучала по всему. Она хотела обратно.

Она постоянно спрашивала мать, когда же наступит обещанное «однажды» и не пришло ли время вернуться, извиниться и все исправить, но Кэрол все время отвечала «нет». Имоджен спрашивала, не могут ли они тогда просто вернуться в Ондо, пусть даже и не жить на вилле «Мартин». В конце концов, говорила она, я же гораздо лучше училась в той школе, чем здесь. Кэрол говорила, что скоро Имоджен поймет, что к чему, ведь она же умная девочка, а умным девочкам должно быть все равно, где жить.

Она решила сбежать в сентябре. В новой школе был тяжелый день, девочки из класса смеялись над ней из-за ее акцента, из-за того, что она вместо «холл» произносит «олл». Имоджен вполне могла бы говорить правильно, но иногда, когда торопилась, забывала. Карен Конноли, одна из лидеров класса, издевалась над ней и всячески унижала. А по возвращении домой Имоджен досталось от Кэрол за беспорядок в комнате. Агнесс поддержала мать, и Имоджен решила, что с нее довольно.

«Ненавижу Ирландию!» – твердила она, бросая вещи в чемодан. Она вернется во Францию без Кэрол и сама попросит прощения у Люси! И тогда все вернется на круги своя и станет так, как было!

– Побег ничего не решит, – сказала Кэрол, заглядывая в комнату Имоджен и наблюдая, как та швыряет одежду в маленький чемодан.

– Но ты же сбежала, – в упор посмотрела она на Кэрол. – Ты же сбежала с Виллы «Мартин»!

– Нет, я не сбежала, – возразила Кэрол. – Мне велела уйти мадам.

– Она не имела это в виду, – ответила Имоджен. – Она всегда говорила месье убираться. Я помню. А ты не помнишь? Она часто говорила ему, чтобы он убирался из ее кабинета или из ее дома.

– Да, она не имела в виду, чтобы он уходил совсем, – согласилась Кэрол. – Только пока она работает.

– Ну вот, и нас она тоже наверняка не выгоняла, – подхватила Имоджен. – Поэтому я возвращаюсь.

– Люди не могут вернуться обратно, – сказала Кэрол. – Ты не сможешь вернуться обратно.

– Смогу! – заявила Имоджен. – Месье всегда возвращался. И Берти с Агнесс вернулись обратно в Ирландию.

– Но это другое, – Кэрол вздохнула. Она понимала, что ее дочери очень плохо и тяжело, и ей было самой еще тяжелее от того, что она знала: это ее вина, это она сама все испортила своим дурацким увлечением Денисом Делиссанджем. – Это все очень сложно.

– Почему вы, взрослые, все время говорите, что все очень сложно? – требовательно спросила Имоджен. – Ведь ничего сложного нет!

– Поверь мне, Имоджен, есть.

– Ты не дашь мне уйти?

– Ты слишком маленькая, чтобы жить одной, – сказала Кэрол. – Я же сказала тебе: однажды ты вернешься туда. И потом Агнесс и Берти так добры к нам, мы должны быть им благодарны.

Любимые клише Кэрол – не совсем то, что Имоджен хотела услышать. Но стало понятно, что убежать вряд ли получится, поэтому она смирилась и распаковала чемодан, позволив матери аккуратно разложить и развесить одежду по местам.

Скоро я вырасту и смогу вернуться туда сама, говорила она себе. Я объясню мадам и месье все. Они поймут. Я знаю, поймут. И все снова будет хорошо.

Но потом Кэрол встретила Кевина. И с точки зрения Имоджен, все стало только хуже, чем было.

* * *