Визажистка - Ольга Клюкина (2003)

— Мам, он сам прошел, я говорил, что нельзя, — выглянула из-за двери пушистая темноволосая голова Антошки. — Что, теперь шоколадной медали не будет?

— Будет, будет, — прошептала Вера.

Сын напомнил, что, несмотря ни на что, ей самой нельзя было умирать.

— А еще тетя Лена пришла, она говорит, какую-то траву принесла, чтобы ты выпила. Тебе сразу легче станет. И дядя Боря уже три раза приходил, он сейчас пошел в аптеку. А еще я сегодня на балконе дядю Пашу видел. Знаешь, мам, а хорошо все же, что он снова в нашем доме живет, мы теперь снова будем в театр бесплатно ходить. Ты давай скорей выздоравливай…

— Ты скажи пусть все потом, потом… Я хочу одна.

Но Ленка уже сидела рядом, подсовывала какое-то горькое лекарство на ложечке.

— Что, отворотное зелье? — слабо улыбнулась Вера. — Мне бы лучше чего-нибудь такого, чтобы сразу умереть, долго не мучиться.

— Вот дурища бестолковая! — рассердилась Ленка. — Я тебе покажу — умереть, смотри-ка что задумала! Мне Вовчик рассказывал, у них недавно один знакомый нарк деда своего укокошил, все жилы ему нарочно исполосовал и теперь под следствием. Так он все равно надеется как-нибудь выкрутиться, за жизнь цепляется, хотя почти все доказано. Да и какая ему радость от жизни, если он дозу довел почти до критической отметки и сейчас в коме валяется. А ты вон куда — умереть, понимаешь ли…

— Деда? — Вера резко приподнялась с подушки. — Жилы, говоришь? Это ты про кого?

— А, ладно, все равно уже проговорилась, что теперь? Только ты смотри — никому пока, Вер, чтобы как могила… Да я тебе показывала того паренька на презентации, Олежку. Его кто-то приезжий из-за границы на убийство толкнул, денег дал… А тому все равно, лишь бы было на что ширяться, ты же знаешь. Я пока толком не вникала, но вроде бы этот дед собирался все свое богатство или еще там какое-то барахло в музей сдать, прежде чем сам на тот свет отправится. А Олежка вроде все сделал, как тот ему сказал, а потом не выдержал, сломался, сам во всем признался… А ведь я, Вер, тебя сильно поблагодарить хотела, потому что Вовчик из-за чемоданчика с инструментами тогда сильно струхнул и спрятался, а то, не дай Боже, и его бы еще в это мокрое дело втянули. Он ведь у нас младшенький, слабенький уж очень… Ой, Вер! Ты чего? Ты чего теперь встаешь? Ты чего теперь так глядишь, Вер? Может, я пока пойду, а?

— Ну уж нет… — прошептала Вера, с трудом узнавая свой собственный голос. — Садись. Теперь я тебе все расскажу по порядку.

Вера стояла на набережной и смотрела на реку. Выяснилось, что избежать встречи с Юлией Семеновной совершенно невозможно — она оказалась вездесущей и разыскивала ее буквально повсюду. А после того как Вера узнала, что ее бывшая клиентка собралась прийти к ней домой, пришлось согласиться на встречу на любой нейтральной территории. Нет уж, только не дома. Никого из них не должно быть дома, нечего отравлять воздух. Достаточно того, что они свободно ходят по улицам, по базарам, что они — везде… Они — как болезнетворные бактерии.

«Наверное, вы согласны, что по большому счету это чисто семейное, внутр-р-реннее дело, которое касается исключительно нашей семьи, — так высказался Марк во время встречи с Верой относительно смерти своего дядюшки. — И мы в нем р-р-разберемся сами, сами накажем виновных, а какие-то вещи, возможно, не будем выносить на всеобщее обозрение… Надеюсь, я понятно выражаюсь».

«Понятно, — сказала Вера. — Можете не волноваться: мне не хочется даже думать об этом и нестерпимо вспоминать. Разбирайтесь сами как хотите… Мне все равно».