Иллюзии - Кэтрин Стоун (2003)

А сейчас надо, чтобы «Морская ведьма» исчезла, как исчезнет и сам Чейз Карлтон через три недели. Он станет Виктором Кинкейдом, своим братом-близнецом, красивое лицо которого будет скрыто под отросшей бородой; сильное гибкое тело исхудает от отсутствия пищи и воды, а серые глаза будут подернуты дымкой от отчаянных попыток пробиться сквозь туман своей памяти.

Чейз решил утопить «Морскую ведьму» под покровом безлунной ночи, хотя и в дневное время в этом отдаленном месте севернее Пуэрто-Валларты у него не было бы свидетелей. Близлежащие острова были необитаемы, как и тот участок побережья, который ему предстоит преодолеть в следующие два дня. Приблизительно в субботу он достигнет цивилизации, возможно, наткнется на группу любителей принимать солнечные ванны, измученный, истощенный, опаленный тропическим солнцем. Люди бросятся к нему и попытаются отправить в ближайшую больницу, но он будет просить лишь глоток воды, чтобы смочить пересохшее горло, и билет на самолет до Лос-Анджелеса. Там ждет его фея, прошепчет он растрескавшимися губами, фея с изумрудными глазами, которая поддерживала его во время суровых испытаний.

На нем будет драная рубаха из грубой ткани и потертые джинсы, которые он получил от своих «похитителей». Он скажет, что они, по всей вероятности, украли его золотое обручальное кольцо. Вполне логично, что след от кольца исчез под палящим тропическим солнцем, пока он находился несколько дней — а может, недель? — на одном из необитаемых островов, питаясь фруктами и вглядываясь в далекий берег, до которого он хотел доплыть, когда наберется сил, и который станет началом его дороги к дому.

Чейз прикинул, что ему придется проплыть полторы мили — дистанция вполне преодолимая в теплых прибрежных водах.

Так он думал. Но холод сковал его тело, как только он нырнул в воду с палубы своей тонущей яхты. Этот холод напомнил ему, насколько беззащитно его тело, лишенное даже тоненького слоя защитного жира. В течение трех недель он, обосновавшись на маленьком островке, сознательно морил себя голодом, чтобы у тех, кто его «спасет», не возникло никаких подозрений.

Этим все и объясняется, внушал он себе, стараясь побороть панический страх и отплыть как можно дальше от тонувшей «Морской ведьмы», чтобы та не затянула его в воронку. Оказавшись на безопасном расстоянии, он оглянулся, чтобы в последний раз на нее посмотреть. Инстинкт подсказывал ему, что он должен не тратить свои ограниченные силы, наблюдая за тонущей яхтой, а немедленно плыть к ближайшему берегу. Но его истощенный мозг уже плохо работал, и что-то еще — возможно, сердце — не позволяло ему повернуться спиной к своей любимой красавице, когда она погружалась в океан.

Поэтому он плыл стоя, теряя последние силы и пытаясь справиться с дрожью, но не мог оторвать глаз, из которых текли слезы, от «Морской ведьмы», которая грациозно умирала под тяжестью воды, заполнявшей ее трюм. Некоторое время она сопротивлялась, устремив свою мачту в звездное небо, как будто молила о помощи, но наконец гордо и без единого всплеска исчезла в черной глубине.

«Я вернусь за тобой, — мысленно пообещал Чейз. — Я вытащу тебя из твоей водяной могилы… я воскрешу тебя… так же как сейчас пытаюсь воскресить своего брата».

Затем он повернулся, обыскивая глазами далекий берег, пока его взгляд не натолкнулся на скалистый уступ, тянувшийся, словно палец из белого песка пляжа, к морю. Когда Чейз, еще полный сил, смотрел на берег с палубы, он был уверен, что доберется до этой скалы. А сейчас она казалась ему очень далекой. Но он должен доплыть до берега, несмотря на то что холодная вода океана сводит его тело судорогой. Там он отдохнет, наберется сил и начнет свое двухдневное путешествие вдоль пляжа под сенью пальм.