Иллюзии - Кэтрин Стоун (2003)

Джек наблюдал за сменой выражений на ее лице, и, заметив на нем тень страха, его темно-голубые глаза послали ей нежную ласковую команду: «Не надо бояться, Стефани, ни себя, ни меня. Я никогда не причиню тебе вреда. Неужели ты этого не понимаешь?»

Страх на лице Стефани исчез, но вместо радужной надежды на нем появилась печаль, которую он уже видел однажды в Чарт-Хаусе.

— Стефани?

«Мне жаль, Джек. Мне так жаль».

Прежде чем Джек нашел слова, чтобы ее успокоить, в гостиной появилась Джиллиан и настало время уезжать.

Джек не стал говорить Стефани «до свидания». Он просто улыбнулся ей улыбкой, полной обещания, на которую, к его великому удивлению, ее глаза ответили «да»… а затем снова наполнились печалью.

Глава 12

Пуэрто-Валларта

13 июня 1994 года

Это был сон. Ласковый музыкальный голос шептал ему слова любви, и он чувствовал прикосновение этой любви к своему горячему лбу, когда трепещущие пальцы с величайшей осторожностью ласкали его кожу.

— Все будет хорошо, — обещал нежный голос. — Все будет хорошо, Чейз.

Ее слова и ее прикосновение сулили надежду, бальзамировали жгучую боль, которая пронзала его тело при каждом дыхании, изглаживали из памяти льющуюся из него кровь, близкую смерть и борьбу с морем. Но он все еще продолжал тонуть, на этот раз погружаясь в замутненный мир жара, судорожно стараясь выбраться на поверхность, открыть глаза на этот нежный голос…

— Я так сильно скучала по тебе. Пожалуйста, очнись, Чейз. Пожалуйста, вернись ко мне.

Отчаянный зов ее сердца заставил его поднять тяжелые веки, и он снова увидел сон: любящие изумрудные глаза, улыбку такую же нежную, как и ее голос.

Чейз не раз представлял себе картину, как он ступит на ее порог в Клермонте, изможденный и истощенный «сюрприз», и увидит бесконечный ужас в ее глазах, когда она встретится с человеком, которого убила. Но эту картину вытеснило из его сознания море, которое чуть не убило его, раз за разом бросая его измученное, безвольное тело на острые скалы.

У Джиллиан Кинкейд было достаточно времени, чтобы подготовиться к его чудесному возвращению, и глаза ее сейчас светились радостной надеждой и бесконечным счастьем.

Никогда, ни единого раза за всю его жизнь Чейза Карлтона не встречали с выражением такого счастья, и в крохотное чудесное мгновение он понял, как сказочно хорошо быть любимым. Но это ощущение растаяло как дым, когда его начавшее просыпаться сознание послало ему сигнал опасности: «Берегись! Она «черная вдова», самая опасная из всего, что существует на земле, потому что она уже знает твою слабость — твое никогда не знавшее любви сердце — и теперь играет на ней. Она заманивает тебя в свою паутину и делает это продуманно, маскируясь радостью и надеждой на счастье».

— Джиллиан.

— Привет, — ласково произнесла она, и ее сердце чуть не разорвалось от счастья. Счастье было огромным — такого она еще не испытывала, — когда его глаза открылись и посмотрели на нее. От этого счастья ее сердце рванулось к нему, и она приложила руку к груди, боясь, что оно вырвется наружу. Но вдруг его серые глаза заволокли штормовые тучи, еще более черные и угрожающие, чем те, какие она помнила, и ее парящее в поднебесье сердце потеряло крылья и рухнуло на землю. Возможно, в это чудесное мгновение счастья Чейз вспомнил начало их любви? А затем быстро — слишком быстро — его воспоминания вернулись к медленной, мучительной смерти?

— Привет, — отозвался Чейз ласковее, чем сам этого хотел. Он видел, как ее радость затухала, и хотя он знал, что это просто умелая игра, его глупое, не знавшее любви сердце не хотело видеть, как исчезает ее радость.

— Как ты себя чувствуешь? — спросила она.

— Болит, — признался Чейз. — Такое впечатление, что кто-то вонзает в мою грудь раскаленную кочергу и никак не хочет остановиться.