Иллюзии - Кэтрин Стоун (2003)

Страх Джиллиан не прошел. Но сейчас Чейз видел в ее глазах такую безмерную грусть, что где-то в глубине души он почувствовал странное желание — утешить ее.

«Ты хочешь утешить убийцу? — язвительно проговорил его внутренний голос. — Не волнуйся, эта печаль долго не продлится. Как только ты увидишь в ее глазах облегчение, когда она услышит, что ты ничего не помнишь о том вечере, тебе захочется ее убить, а не утешить. Продолжай. Скажи ей. И посмотри, что будет, когда ты скажешь».

— Я ничего не помню о том вечере.

Вот оно, облегчение! Но оно промелькнуло и исчезло, а на его место пришел не триумф победителя, а что-то похожее на беспокойство и любовь… к нему.

Джиллиан Кинкейд хранила важную тайну о том вечере, когда умер его брат. Лейтенант Джек Шеннон знал об этом, а теперь об этом знает и Чейз Карлтон.

Но была ли эта тайна связана со смертью? Чейз понимал, что вопрос шел от сердца, его одинокого, израненного сердца, которое всю жизнь стремилось к иллюзорной мечте. И вот оно ожило — избавилось от соблазна.

Может, его брат-близнец тоже поддался этому соблазну? Может, это было его слабостью, фатальным желанием любить, быть любимым и видеть любовь в этих изумрудных глазах?

— Ты должна рассказать мне все о том вечере, Джиллиан. Ты должна рассказать мне о многом. Дело в том, что я помню себя совсем больным на той рыбацкой лодке, но до этого не помню ничего.

— Ты помнишь меня.

— Да, твое имя и лицо. — Слабость, возникшая в его душе, исчезла, уступив место холодной упорной силе, которая была так хорошо известна Чейзу. — Я знаю, что мы оба Кинкейды, но не знаю, кто ты такая и состоим ли мы в родстве? Ты моя сестра?

«Ты такой жестокий, Чейз Карлтон!» Это обвинение Чейз часто слышал от красивых женщин, которые были его любовницами. Они никогда не обвиняли его в физической жестокости, но, исключая постель, он всегда был холоден и неуправляем. Любовницы Чейза отвечали на его жестокое безразличие гневом, но никогда не позволяли себе распускать руки, так как инстинктивно чувствовали, насколько он опасен. К тому же, хотя они разделяли с ним страсть и желали его, они были достаточно умны, чтобы подвергать опасности свои сердца.

Но сейчас его опасные слова вызвали боль, а не гнев и незнакомую ему нежность, которая только и могла его утешить.

«Не будь дураком, — приказал трезвый ум мягкому сердцу. — Не позволяй ей себя одурачить».

— Кто ты, Джиллиан?

Красивая головка опустилась под тяжестью его грубых слов, и Чейз неожиданно для себя посмотрел на ее руку, левую руку. На этой руке сверкало традиционное обручальное золотое кольцо, украшенное россыпью бриллиантов и изумрудов.

Ее правая рука быстро прикрыла левую, голова поднялась, и Чейз увидел в ее глазах муку и просьбу о прощении.

— Я твоя жена, Чейз. Я твоя жена.

Глава 13

Клаудиа, Брэд и Джек сидели в комнате ожидания, когда Джиллиан принесла новости.

— Он пришел в сознание, — сообщила она.

— Действительно пришел? Ни горячки, ни бреда?

— Да, действительно пришел, но…

— Но — что?

— Он узнал меня и знает мое имя, но не помнит, состоим ли мы в родстве.

— Что?

— Более того, Брэд, он действительно не помнит ничего, за исключением того, что его держали в рыбацкой лодке, а потом он как-то оказался на острове. — Повернувшись к мачехе, Джиллиан спросила: — Но он ведь все вспомнит, правда, Клаудиа?

— Дорогая, он только что очнулся, — проговорила Клаудиа с ласковой улыбкой. — Мы знаем, что в день несчастного случая он получил серьезную травму головы, у него сломаны ребра, он находится в непрерывной боли — все это говорит о том, что пока рано делать какие-то прогнозы. С такой серьезной раной, как у него, часто возникает ретроградная амнезия на какие-то события, а также минуты, часы и даже дни, предшествующие ей.

— Но ведь это не на всю жизнь?

— Это было бы очень странно.