Идеальная пара - Элизабет Чэндлер (2000)

Моя сестра и человек, который старше ее, да и к тому же женат? Что же случилось с примерной ученицей, которая отправилась в колледж с мечтой об изучении народов Западной Африки? Когда она успела превратиться в домоседку, в мать-одиночку в пригороде Балтимора?

— И ты еще критикуешь Хезер за то, что она уводит парней. Бог ты мой, ты связалась с чьим-то мужем!

— Я не знала. По крайней мере, в начале, — ответила Джоэль. Ее почти не было слышно, так как она говорила, уткнувшись в подушку.

— Но ведь ты узнала.

— Слишком поздно, — сказала она. — Я была уже влюблена в него… по уши влюблена. — На секунду она оторвала голову от подушки и произнесла отчетливо: — Впрочем, я и сейчас чувствую то же самое.

Я покачала головой:

— А как насчет него?

— Он женат, — повторила она и вновь зарылась головой в подушку.

— Вот почему ты постоянно торчишь у телефона. Ты ждешь, что, может быть, он позвонит.

— Он звонил. Два раза. Я прослушала сообщения, затем стерла их.

Я с шумом вдохнула и выдохнула.

— Иди в душ, Карли, — произнесла Джоэль усталым, скучным голосом. — Уже поздно. Нам обеим необходимо выспаться. Нам троим необходимо выспаться.

Она положила руку себе на живот. Я выключила свой светильник и пошла в ванную. Через двадцать минут, когда я вернулась в комнату, Джоэль быстро повернулась ко мне спиной. Ее глаза были закрыты, как будто она спала. Но в лунном свете я успела заметить в них молчаливые слезы.

— Третий удар!

— Мигель, Мигель, не попал даже в дверь, — пропищал тоненький голосок. Я медленно повернулась и посмотрела на ряд потных, испачканных мордашек с видом третейского судьи. Я пришла на работу во вторник утром, измотанная после бессонной ночи, проведенной в мыслях о Джоэль. Мне только не хватало неприятностей от второклассников.

— Кто-то что-то сказал? — громко и раздельно произнесла я.

Мигель, заморгав, присоединился к концу строя, встав на расстоянии от своих товарищей. Мне надо было быть осторожной в словах, осторожной, чтобы в дальнейшем не унизить Мигеля. Очевидно, вчерашняя беседа о порядочности и разговор о сплоченности в игре, состоявшийся у нас в пятницу, не возымели должного эффекта.

— Кто-то что-то сказал, и я хочу знать кто.

Половина ребятишек смотрели мне прямо в лицо, другие опустили глаза.

— Хорошо, — сказала я. — Вы все можете занять поле. Вы только что лишили себя двух последних заходов в игре.

Теперь ребятишки повернулись с сердитым видом посмотреть на виновного, но я знала, что эта девочка была не единственной, кто дразнил Мигеля. Это продолжалось с прошлой недели и совершенно сбивало меня с толку. Мигель выглядел так, словно хотел заползти под камень. Я была рада, когда нам пришлось прервать игру, чтобы пообедать. В тот день я, Джек и Анна были свободны от дежурства.

— Я просто не понимаю, — сказала я, подтягиваясь, чтобы усесться на кирпичной стене. Они принесли мне обед и газировку, и мы устроились в тени раскидистого дуба. — Мигель — мой лучший принимающий игрок, — продолжила я, открывая банку. — На прошлой неделе он бросил мне мяч сильнее, чем любой второклассник, третьеклассник или четвероклассник, которого я когда-либо знала. Ну я и подумала, что мне представится тысяча возможностей похвалить его. Ведь он в этом очень нуждается.

Анна кивала, слушая меня. Джек смотрел на меня, но я не была уверена, слышит ли он хоть что-нибудь из того, что я говорю.

— В прошлую среду он испортил игру, — продолжала я, — потом испортил еще одну. Кто-то из детей стал насмехаться над ним, затем другой, третий. Я все понимаю, их хоть хлебом не корми, только дай сделать из кого-нибудь мишень. Чего я не понимаю, так это почему Мигель не защищается.

— Каким образом? — спросила Анна.