— Он же прирожденный спортсмен. Я же вижу, как он двигается, — сказала я ей. — Я постоянно предоставляю ему возможность доказать остальным, что они ошибаются, но он играет из рук вон плохо.

Анна кивнула. Джек созерцал свой сандвич, глубоко задумавшись.

«Может быть, я навожу смертельную скуку на парней, — подумалось мне. — Еще чуть-чуть, и он заснет, как Люк».

— Мне кажется, Мигель, так же как и я, левша, — тихо произнес Джек. — Я уверен, что он рисует именно этой рукой. Может быть, он пытается играть правой?

— Я не знаю, — задумчиво ответила я.

— Но если подумать, он из тех ребятишек, которые делают все именно так, как им говорят. Ну конечно! Интересно, смогу ли я достать ему маленькую перчатку на левую руку? Возможно, ты прав, Джек! — воскликнула я и так энергично стала трясти его за плечо, что сандвич, который он поднес ко рту, задрожал и с него слетело немного салата. — Ой, извини.

Он улыбнулся и откусил кусочек.

— Я очень надеюсь, что ты прав, — продолжала я. — Я знаю, у нас не должно быть любимчиков, но мне действительно нравится этот малыш.

— Без любимчиков здесь не обойтись, — сказала Анна. — Дело в том, что дети тоже люди. Они личности, и мы выделяем кого-то из них, определяем как особенных, так же как и выделяем кого-то нашего возраста. Разница в том, что с детьми мы не можем этого показывать.

Мы замолчали и какое-то время ели в тишине.

— А ведь странно, — сказала я Анне. — Я имею в виду, когда кто-то начинает казаться тебе особенным. Иногда это бывает так неожиданно — бац, и тебе кто-то очень понравился.

Она кивнула.

— А иногда это происходит постепенно. Ты неожиданно начинаешь понимать, что постоянно думаешь об этом человеке, все время ждешь и надеешься его увидеть.

Анна посмотрела на Джека.

— Ты о Холестерине? — поинтересовался он.

— О Люке, — упрямо поправила я.

— Ну и как прошло вчерашнее свидание? — спросил Джек.

Я знала, что рано или поздно он спросит об этом.

— Хорошо.

— Хорошо? — повторил он. — После того как ты помчалась домой, вымыла, высушила и прогладила свою одежду, думаю, ты также прогладила и свои волосы — все, что ты можешь сказать, «хорошо»?

— А ты что, хочешь услышать поминутный отчет?

— Возможно, — ответила за него Анна, закручивая крышку на бутылке с водой.

— Фильм был очень интересным, — холодно сказала я им.

Джек ухмыльнулся:

— А разве это не тот фильм, где все существа похожи на бесформенные желеобразные куски?

— Да, — сказала я. — Мне кажется, что такому человеку, как ты, имеющему столь глубокие познания в искусстве, непременно бы понравилось.

— Я не говорил, что мне такие фильмы не нравятся. Мне просто было интересно, что ты о нем думаешь.

— Хороший фильм, — ответила я, сжав зубы.

— Я думаю, мы уже пришли к выводу, что просмотр фильма и свидание прошли хорошо, — спокойно сказала Анна.

— Мы с Анной сегодня утром прогуливались по университетскому городку, — продолжил Джек. — Ты знаешь газон, который находится у леса и ручья?

— Коммонз, — осторожно ответила я.

— А ты знаешь тот огромный указатель на Кёрбисмит-колледж? Кто-то заехал на траву вчера вечером и, должно быть, свалил его, зацепив крылом.

— Не может быть, чтобы мы сбили его! — вырвалось у меня.

Джек и Анна переглянулись и, запрокинув головы, расхохотались.

— Плати, Анна, — сказал Джек. — Я же сказал тебе, что это следы шин от ее машины.

— Если ты так думаешь, то ты не прав, — перебила его я. — Моя сестра вела машину.

— Твоя сестра? — Его голубые глаза искрились от смеха. — Ты хочешь сказать, что есть еще одна, похожая на тебя?

— Нет. Мы совершенно разные.