Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

Только сейчас Хадижа вспомнила, что до сих пор сидит в одной футболке. Вчера она не взяла с собой никакой одежды, кроме той, что была на ней. Посмотрев на юбку, которая собрала на себя всю пыль дорог Парижа, девушка мысленно обозвала себя дурой. Ведь можно было всунуть в рюкзак одну или две вещи!

— Не переживай, — махнула рукой Одетта, когда Хадижа поделилась с ней своей печалью. — Сейчас что-нибудь подыщем, — подошла она к шкафу и начала перебирать вешалки. — Фигурами мы с тобой похоже, только ты ростом чуть ниже, и каблуков не носишь, — осмотрев с ног до головы Хадижу, резюмировала Одетта.

После небольших поисков, она вытащила темно-синее платье в мелкий белый горошек. V-вырез переходил в ряд мелких пуговиц, а длина подола заканчивалась на уровне колен.

— Боюсь, ничего скромнее у меня не найдётся. Могу ещё дать вот это, — на второй вешалке висел кардиган светло-зеленого цвета.

— Спасибо, — благодарно кивнула подруге Хадижа, взяв предложенные наряды, и ушла в ванную.

Как ни странно, платье село на ней, как положено, но в отличие от уже привычных прямого фасона, облегало фигуру. Подол спускался чуть ниже колен, только рукава были длинноваты. Покрутившись перед зеркалом, Хадижа перевела взгляд на кардиган. Накинув его сверху, онп закатала рукава платья, подняв их до локтя. Вполне такой студенческий кэжуал, и не скажешь, что вещи с чужого плеча.

— Эй, восточная принцесса, ты скоро? — услышала она голос Луи за дверью.

Решив, что лучше не будет, Хадижа вышла из ванной.

— А совсем неплохо, — улыбнулась Оди, оценив облик Хадижи.

— Да, и, наконец, мы видим твои стройные ножки, — опустив взгляд вниз, подтвердил Луи.

— Любуйся-любуйся, но руками не тронь, а то её муж сделает тебе харакири, — засмеялась Оди.

— Харакири — это вообще-то способ ритуального самоубийства самураев, — нравоучительно поправил Жак.

— Ну, тогда обрезание, или как там евнухами становятся? — пожала плечами Оди.

— Пойдёмте, кровожадные, — прервала разговор Хадижа. — Если опоздаем, мсье Мельер устроит нам и харакири, и обрезание, по желанию, — взяв рюкзак и тубус она вышла из квартиры, остальные пошли следом.

* * *

Когда их дружная компания уже подходила к Академии, то Жак толкнул Хадижу и кивнул куда-то влево. Там, возле знакомого автомобиля, стоял сам Зейн и как только увидел Хадижу, направился прямо к ним.

— Чёрт! — выругалась Хадижа, перейдя на бег.

И пусть это сейчас выглядело, как самый позорный побег, но встречаться с Зейном и те более говорить она была не готова. Да, и вид у мужчины был такой, словно разговаривать он был совсем не намерен, а скорее уже привычным движением перекинуть ее через плечо и унести подальше.

— Мсье? — преградила дорогу Зейну Одетта, с самым невинным выражением на лице, вынуждая его переключить внимание с Хадижи на себя. — Мсье, я хотела поблагодарить вас за то, что заплатили за нас штраф.

Зейн с неким раздражением посмотрел на девушку с окрашенными в разные цвета прядями, что смотрела на него хитро и оценивающе, словно стараясь прочитать его мысли, и ему на миг стало неуютно под взглядом этих внимательных темно-серых глаз; казалось, они заглядывали прямо в душу.

— Вам не за что меня благодарить. Я сделал это просто потому, что того хотела Хадижа, — ответил он немного резко, но Одетту это, казалось, нисколько не смутило.

— Это хорошо, что вы уважаете желания Хадижи, — проговорила девушка, — А как насчёт её чувств?

— Чувств? — удивлённо проговорил Зейн; кто она такая, чтобы с ней говорить о чувствах между ним и Хадижей.

— Не мне вам рассказывать, в каком раздраи она сейчас находится. Пора уж хоть во что-то внести ясность, — покачала девушка головой.

— Сложно поговорить с тем, кто избегает тебя, — посмотрел на Одетту своими темными глазами Зейн, и у девушки от этого взгляда невольно пошли мурашки по коже, и захотелось смиренно опустить взгляд.