Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

— Чёрт! — подпрыгнула на месте Оди, пододвигаясь все ближе, — Все чудливее и странноватее! * Давай рассказывай с самого начала, кто ты такая, мадам Хадижа Рашид? Или это не твоё настоящее имя?

— Нет, это как раз настоящее, — поджала губы девушка, — Не настоящее я носила раньше, так как настоящего просто не помнила.

И Хадижа начала рассказывать обо всем: побеге матери от её отца, про аварию, амнезию, больницу и детский дом, — прерываемая лишь возгласами Одетты, да тихой руганью Луи. Когда Хадижа начала рассказывать про возвращение в Рио и Самата, из комнаты вышел Жак. Лицо у старого друга было мрачным. Он ничего не сказал, лишь сел неподалеку.

Когда Хадижа дошла до эпизода со сватовством, то Жак впервые подал голос:

— Убил бы этого Самата! Сволочь он!

— Становись в очередь, — фыркнула Хадижа.

— Так ты решилась выйти за этого Зейна? — потребовала продолжения истории Одетта.

— Да, — кивнула Хадижа, — Это был, так сказать самый оптимальный вариант. Самат остается ни с чем, позор не грозит ни моей семье, ни мне.

— А что получил сам Зейн? — с хитрой улыбкой спросила Оди.

— Не знаю, — пожала Хадижа плечами, — Мне рассказывали, что он когда-то был влюблён в мою мать, и даже женился на ней фиктивно.

— О, это клиника! Не получилось с матерью, так решил переключиться на дочь, — высказался Луи.

— Нет, Зейн не такой, — тут же встала на защиту мужа Хадижа, чем вызвала хитрую улыбку у Одетты, — Просто он хотел помочь. Привез меня сюда, дал возможность поступить…

Чем дальше она говорила, тем большей идиоткой чувствовала себя. Зейн действительно не сделал ничего плохого, а просто о ней заботился.

— Так ты ушла из-за вчерашнего приключения? — спросила Оди, — Или он выгнал?

— Сама ушла, — тихо сказала Хадижа, — Я удивилась, когда он появился в дверях полицейского участка, хотя уже сама хотела звонить ему. Дома выяснилось, что ко мне приставлено двое телохранителей, — при этих словах Хадижа почувствовала, как мурашки побежали по коже, а у в душе снова зажглась обида, — Он утверждает, что это из-за Самата! Этот псих пытался похитить меня в Фесе, но где Самат, а где я?!

— И что теперь? — спросил Жак.

— Даже не знаю, — пожала плечами Хадижа, — Честно, возвращаться назад не хочу, но денег на съём хотя бы комнаты, или номера в отеле, у меня нет.

— Слушай! — с горячими глазами наклоняется к ней подруга, — Хочешь, поживи с нами, займёшь этот диван, — она похлопала софу, на которой сидела.

— Правда? — удивлённо распахнула глаза Хадижа, попеременно посмотрев на всех, — но я вас обманывала… вы меня прощаете?

— Мы само милосердие и всепрощение, — обозначив руками вокруг своей головы нимб, проговорила Одетта, — Да, у всех у нас тут свои скелеты в шкафах, а у кого-то и не по одному, — девушка многозначительно посмотрела на Луи, — В общем, я не злюсь. Только в толк не могу взять: почему ты не рассказала обо всем раньше?

Хадижа смутилась:

— Всю жизнь, которую я помню, в меня постоянно тыкали пальцем «девочка с амнезией», «она не помнит совершенно ничего, даже своего имени и дня рождения!», «она какая-то умственно отсталая». Жак подтвердит, — девушка указала в сторону друга, тот согласно кивнул, — Так что, когда я познакомилась с вами, мне захотелось быть просто девчонкой. Обычной студенткой.

— Ну, хорошо, допустим, детвора тебя задразнила, — кивнул Луи, — При том, помнишь ли ты во сколько лет первый раз села на горшок или нет — это твое личное дело. А про замужество? Боялась, что если мы узнаем, то задразним тебя «женушкой»? «Замужней мадам»?

— Возможно, — фыркнула Хадижа, — Но главное, это всё равно уже провело некую черту между нами. Замуж рано обычно выходят по залёту или из-за корысти, и…

— Ага, а ещё если ты мусульманка с охренеть какой религиозной семьей, повернутой на традициях, — рассмеялась Оди, — Ну, что, прощаем нашу врунишку, мальчики? — обратилась она к Луи и Жаку.