Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

— У всех такое случается, — философский ответил Мельер, — Хотя натюрморт при всем при этом получился не просто техническим отображением реальности, а, скорее, отображением тех чувств, что сегодня владеют вами, — он замолчал, продолжая вглядываться в картину.

— Спасибо, — смутилась Хадижа, — Я пойду.

— Да, конечно, — улыбнулся мужчина, отступая на шаг, но стоило Хадиже пройти мимо и сделать несколько шагов в сторону двери, как он окликнул её.

— Да?

Мельер быстрыми шагами подошел и протянул Хадиже маленького, сложенного из бумаги, журавлика.

— На счастье, — улыбнулся он, — В Японии есть традиция, в основе которой лежит красивая легенда: «Если с любовью и тщательностью свернуть тысячу бумажных журавликов, подарить их окружающим, и получить в ответ тысячу улыбок — исполнятся все желания».

Девушка осторожно взяла бумажную фигурку:

— И какое у вас желание?

— Как и у всех, кто решился на то, чтобы сворачивать журавликов, невыполнимое, — грустно улыбнувшись, ответил он, — Все наладится, не печальтесь.

— Да, спасибо, — кивнула Хадижа, — До свидания, мсье Мельер.

— До завтра, мадемуазель Рашид.

Хадижа вышла из аудитории. Остановившись в холле, она подняла голову вверх, любуясь небом через необъятную стеклянную крышу.

«Все наладится. Всего будет хорошо», — мысленно повторила она.

Легко было уйти из дома на эмоциях, убеждая себя, что она сильная, что привыкла быть сама по себе, что справится. Сейчас, когда хотелось есть, когда нужно было где-то переночевать, а денег в кармане было разве что на круассан и чашку кофе в ближайшем кафе, уверенность в правильности своего поступка таяла на глазах.

Выйдя на крыльцо, девушка осмотрелась. Ни других студентов, ни знакомого автомобиля видно не было. Хадижа резко выдохнула, закусив губу. Хотела свободы? Получай. Ни друзей, ни мужа, ни даже попытки вернуть беглянку. Хотя Зейн ещё не мог ни узнать, ни понять, что Хадижа не намеревается возвращаться домой. Сейчас девушка сама себе напомнила ребёнка, который, обидевшись на родителей, вышел за порог дома, и стоит в ожидании, когда к нему прибегут уговаривать вернуться назад. Это разозлило и придало решимости сделать то, о чём думала с самого утра. Вприпрыжку спустившись со ступенек, Хадижа отправилась по узкой, но уютной Rue Bonaparte в сторону Сен-Жермен-де-Пре — ближайшей станции метро.

* * *

Хадижа, наверное, уже минут пять стояла у знакомой двери, не решаясь постучать. Можно было просто оставить пакет с вещами у двери, а самой уйти восвояси, но возвращение одежды Оди было лишь предлогом, чтобы попытаться извиниться и объяснить произошедшее. Хотя бы Жак должен был её понять и простить. Только она решилась и подняла руку, как дверь сама отворилась, и нос к носу с девушкой оказался Луи.

— Ух, ты! Приветствую вас, мадам, — ехидно ухмыльнулся он, выделяя последнее слово, — Какими судьбами к нам? Неужели, муж отпустил?

— Кто там, Луи? — раздался звонкий голос Одетты.

— Наша маленькая врунишка, — ответил он.

— Я принесла одежду, — кивнула Хадижа на пакет, уже собираясь всунуть свою ношу парню и, развернувшись, уйти.

— Пригласи гостью, — снова раздался голос Оди, — Выяснять отношения на лестничных клетках круто только в слезовыжимательных мелодрамах.

Луи распахнул дверь шире, и сам отошел, позволяя Хадиже войти.

В гостиной на диване сидела Одетта, щелкая пультом каналы. Жака не было видно. Хадижа подошла к дивану и поставила пакет.

— Спасибо за наряд, — коротко сказала она и развернулась, уже намеревалась идти обратно к двери, как Одетта схватила ее за руку и потянула к себе:

— Милая мордашка, куда собралась?

Хадижа от неожиданности потеряла равновесие и плюхнулась на диван, удивлённо смотря на подругу.

— Не знаю, — пожала она плечами, — Я из дома ушла.