Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

— Не грусти, сестрёнка, все будет хорошо! Ты ведь моя сестренка?

Хадижа вырвалась, недовольно фыркая, откидывая волосы назад, и, встав из-за стола так, чтобы возвышаться над парнем, уже сама начала портить Жаку прическу:

— Конечно, братишка, — беззлобно ехидничала она, — Вот подстригу тебя на лысо, так вообще, как родные станем.

— А если вместе с тобой, то и близнецами, — засмеялся Жак, вспоминая вот такие из игры в приюте, во времена, когда Хадиже отрезали волосы, и она очень переживала, что теперь похожа на мальчишку.

— Я рад, что вам стало лучше, мадмуазель Рашид, — услышали молодые люди рядом с собой узнаваемый голос своего мастера.

Мсье Мельер стоял возле соседнего столика и хмурясь смотрел на их веселую компанию. Все мигом затихли, а Хадижа почувствовала себя, как двоечница, пойманная за списыванием.

— Добрый день, мсье Мельер, — поздоровалась Хадижа.

— Не пересядете ли ко мне на минутку, мадемуазель Рашид? — указал на место за столиком преподаватель.

Хадижа кивнула, покидая свою места, и направилась к мужчине. Сев, она не знала, с чего начать разговор… ведь не станешь рассказывать постороннему человеку о том, что вчера помирилась с мужем и это обстоятельство напрочь выбило из её головы все мысли об учебе; при том, что свое семейное положение в стенах Академии Хадижа старалась не афишировать.

— Мадемуазель Рашид, можно просто «Хадижа»? — начал разговор Мельер.

Она лишь кивнула.

— Я тоже был студентом и понимаю, что иногда желание повеселиться всю ночь, а потом невозможность собрать себя по кусочкам пересиливают тягу к учёбе, но всегда думал, что в вас больше ответственности.

— Простите мсье, такого больше не повторится, обещаю, — пробормотала Хадижа.

— Обдумай, верно ли и возможно ли то, что ты обещаешь, ибо обещание есть долг.

— Конфуций, — узнала изречение Хадижа, — Поверьте, я сдержу обещание, — с большей уверенностью повторила она.

— Хорошо, — согласился Мельер, — А как продвигается работа над картиной для конкурса? Надеюсь, нам не придется высчитывать по звёздам сроки её создания, как у Рубенса «Пир богов на Олимпе».

— Нет, мсье, — улыбнулась девушка, — С картиной возникли кое-какие сложности, но я думаю все разрешится.

— Хадижа, я уже говорил вам, и повторю: вы всегда можете прийти ко мне за помощью, советом, в конце концов, я ваш учитель, — ладонь Мельера накрыла сцепленные в замок ладони девушки и чуть сжала.

— Конечно, мсье Мельер, — Хадижа почувствовав тепло от его горячих ладоней, ощутив мурашки по коже, и поспешила убрать руки со стола, — Я покажу вам картину после каникул, хорошо?

— Договорились, — с улыбкой ответил мастер, — Ну, а вы, друзья мои? — обратился он уже к притихшим Жаку, Луи и Одетте, — Как ваши творческие изыскания?

— Писать для меня — болезнь и опьянение. Болезнь, от которой я не хочу отделаться, и опьянение, в котором хочу пребывать, — продекламировал Луи.

— О, у нас тут появился новый Эдвард Мунк, — засмеялся Мельер.

Беседа перешла в более лёгкое русло, как бывало и во время лекций. Все вспоминали великих художников их крылатые выражения и забавные случаи из биографии. В атмосфере живого диалога Хадижа не сразу заметила стоящий неподалеку автомобиль.

— Мне пора, — выскочила она из-за стола Мельера, за которым до сих пор сидела, и потянулась за тубусом и рюкзаком.

— Очень жаль, — проговорил мужчина, наблюдая, как девушка собирается, — Что ж всего хорошего.

— До встречи, — попрощались с Хадижей друзья.

— Прости, я не заметила, как ты подъехал, — села Хадижа на заднее сиденье, к Зейну, который решил сегодня воспользоваться услугами водителя.

— У вас там была увлекательная дискуссия, — его голос был слишком безэмоциональным, и Хадижа нахмурилась.

— Что-то случилось? — и тут девушка догадалась, — Да ты ревнуешь!