Рисунок по памяти - Татьяна Воробьёва (2018)

Мерьель провел пальцами по небольшим бурым пятнышкам засохшей крови. Они тогда не знали, что это начало конца, и шутили, что у Нурсаны получилась такой первая подпись, но в следующий раз лучше всё же использовать чернила, а не кровь.

Звонок мобильного заставил мужчину вздрогнуть. Он посмотрел на дисплей и поднял трубку.

— Ас-саля́му але́йкум, Самат. Да, могу тебя обрадовать, Хадижа Рашид вернулась в Париж.

После этой фразы собеседника у Самата действительно возникла улыбка на лице, но совсем не добрая. Он очень долго придумывал легенду и подбирал слова для малознакомого родственника. Хотя разыгрывать несчастного влюбленного не пришлось, Самат и так был влюблён, даже нет, скорее, одержим страстью. Каждый раз, когда в его голове возникала картинка танцующей для другого Хадижи, то ладони сами собой сжимались в кулаки, а зубы приходилось сжимать до скрипа, чтобы не раскричаться в голос.

В остальном молодой человек вел себя, как прежде, и даже лучше. Помогал отцу с бизнесом, учился, угождал мачехам, посещая праздники, где Таджия нет-нет, да сватала ему прекрасных девушек из уважаемых семей, но перед глазами все равно стояла Хадижа Рашид, с ее гордой осанкой и поразительно холодными глазами.

Когда Самату все-таки удалось выяснить, что несостоявшаяся невеста уехала в Париж, он вспомнил о давнем разговоре отца со второй женой, которая показывала ему статью из газеты, рассказывая, что этот молодой известный художник, двоюродный брат матери близнецов, прилетает в Марокко на выставку, а отец раздраженно отвечал, что мальчишка не достоин появляться в его доме, раз забыл свои корни, уехав с родной земли, и посвятил жизнь такому баловству как рисование.

Сейчас известный художник, знающий многих в этой среде, был на руку Самату, но он никак не ожидал, что ему так повезёт — после двух месяцев поисков по Интернету он смог найти контакты Джабира Мерьеля, а потом и выяснить, что никто иная, как Хадижа Рашид, является его студенткой. Видимо, Всевышний сам прокладывал ему путь, а значит желал, чтобы Хадижа стала его, за что Самат не забывал благодарить Его при ежедневном намазе.

Также младший Абу Аббас делал все, чтобы вернуть доверие отца после своей неудачной поездки в Фес, и, казалось, Жаудат поверил, что в их доме снова ярко горит лампада Аллаха, а сын позабыл свою несостоявшуюся невесту. Так что поездка в Париж, с целью найти своих родственников по матери и посещения Арабского мира, как будущего возможного партнера, была вполне правдоподобна и недалека от истины. К тому же, Абу Аббас-старший понятия не имел, что Хадижа аль Рашид аль Шафир сейчас находится в столице Франции.

Так что Самату оставалось лишь набраться терпения, будучи очень осторожным, и тогда:

— Мы скоро встретимся, Хадижа, — прошептал он, слыша пение муллы, призывающего к молитве. — Очень скоро встретимся.

* * *

— Когда ты говорила про замок, ты не преувеличивала, — огляделся Жак по сторонам, когда они вышли из машины.

— Поверь, когда Зейн меня сюда впервые привез, я была в таком же шоке и, скорее всего, стояла с таким же лицом, — посмотрела на друга Хадижа. — Пойдёмте, что-нибудь поедим, а потом я проведу вам небольшую экскурсию, — махнула она в сторону дома.

— А рисунки? — снова спросила Одетта.

— И рисунки, Оди, — вздохнула Хадижа. — Если бы я знала, что ты так щепетильно относишься к своему изображению, то ни за что бы не стала тебя рисовать, — проворчала Хадижа оглядываясь на подругу.

— Это всё после того, как один отвергнутый поклонник нарисовал на Оди очень забавный шарж и не только выставил его в интернете, но и расклеил копии по округе, где находится наша квартира, — ухмыльнувшись начал рассказывать Луи. — И потом чуть ли не каждый второй стал узнавать Оди на улице.

— И смеяться, — передёрнула плечами девушка.

— Потому что шарж был забавным, — ответил Луи.

— Он был не забавным, а злым.