В гостиной уже было много людей, в том числе Саид с Раньей и Зулейкой. Вторая жена отца уже была на третьем триместре и с гордостью показывала свой большой живот, говоря, что у нее родится прекрасный, сильный мальчик; Латифа, Мохаммед, Амин, тоже находящийся на каникулах, Самира с Зе-Роберту, возившиеся с маленьким Кави, который уже вставал и, качаясь, осторожно переступал с ноги на ногу. Али что-то обсуждал с Абдулом и Джафаром — мужем Назиры, сама же Назира что-то рассказывала Зорайде, на что хозяйка дома согласно кивала, впрочем, иногда отворачиваясь от собеседницы, устало вздыхая и закатывая глаза.

— Хадижа! — первой ее увидела Зорайде, когда девушка, пританцовывая в такт мелодии, спускалась вниз по лестнице.

С ее лица не сходила радостная улыбка. Она снова оказалась в атмосфере абсолютного счастья, абсолютной любви, которая может быть только в детстве. Музыка, сладости, танцы, ароматы восточных пряностей — все это кружило голову.

— Какое великолепное ожерелье, — восхитилась Назира, указав на подарок Зейна.

— Спасибо, тетя, — улыбнулась Хадижа — Это муж подарил. У вас тоже великолепные украшения, — обвела рукой наряд тети девушка.

— Да, Джафар, очень доволен мной и старается радовать почти каждый день, — гордо выпятив грудь, произнесла Назира. — Я так счастлива, Хадижа, что ты все вспомнила. Теперь ты снова будешь вести как истинная мусульманка. Саид уже сказал, что ты надела платок, — быстрый взгляд в сторону Самиры, которая, казалось, и ухом не повела. — Вот теперь ты можешь остаться дома, ухаживать за мужем и как можно скорее подарить ему наследника.

Услышав это, Хадижа едва не подавилась кусочком рахат-лукума, что взяла в рот, и удивленно посмотрела на родственницу:

— Тетя, но я не собираюсь бросать учебу. Скажу даже больше, под конец каникул в Рио прилетят мои друзья из Франции.

Теперь настала очередь Назиры удивленно замолчать. Хадижа же, улыбнувшись, подошла к отцу, который был как-то напряжен.

— Что-то случилось, папа?

— А?! Нет, принцесса, — рассеянно погладил дочь по голове Саид.

— Обманываешь, — Хадижа взяла отца за руку.

— Звонил Абу Абасс, — посмотрев на дочь, ответил он.

Хадижа вздрогнула, посмотрев на сотовый, что он сжимал в руке.

— Что он хотел?

— Извинялся. Он был не в курсе, что задумал Самат и отрекся от него.

Хадижа старалась не думать и не вспоминать про Самата. Ее до сих пор иногда мучали кошмары, и она ловила себя на том, что напрягается, вжимаясь в кресло автомобиля, стоит стрелки спидометра превысить отметку в восемьдесят. Хорошо, что у нее был Зейн, который просто обнимал ее сильнее в подобные моменты.

— Аллах ему судья. Нам всем, — тихо отозвалась Хадижа.

— Хадижа, я давно хотел спросить, но не находил нужного времени… — осторожно начал Саид.

— Да?

— Ты же помнишь тот день, когда Жади по… забрала тебя из школы? — ловя взгляд дочери спросил он. — Вам никто не помогал?

Хадижа поджала губы. Краем глаза она заметила Ранью, стоящую у входа на кухню. Отец не мог видеть жену, но вот она смотрела прямо на них и, судя по испуганному выражению лица, прекрасно слышала его вопрос.

В девушке боролись два чувства: с одной стороны, ложь — это грех, а ощущение власти над мачехой, что в свое время попортившей Хадиже не мало нервов, радостно пьянила. Да, было желание проучить Ранью, показать, что несмотря ни на что она важнее и любимее для отца, но с другой стороны: Хадижа уже давно не была той капризной, избалованной девчушкой, что, не разбираясь во всех хитросплетеньях взрослых отношений, винила во всем «глупую» Ранью.

— Нет, отец, — покачала головой Хадижа. — Мама просто ждала меня у школы. Я думала, мы отпустили прошлое…

— Да, малыш, — посмотрел на погрустневшую дочь Саид. — Прости. Иди потанцуй, ты сегодня такая красавица, — поцеловав Хадижу в лоб, подтолкнул ее в сторону центра комнаты, где кружились танцовщицы Саид.